Откровения юного футбольного фаната: как из подростков делают зомби. Откровение семи колумбийских подростков
«Это папина жена», — представляет меня наша старшая дочь своим знакомым на выпускном в школе. «Наташа», — я протягиваю руку в знак приветствия. Мачеха изначально в проигрышной позиции. Злобная, жадная, любящая только собственных детей, — такой образ сформировался в фильмах и мультиках. И никому не интересно, как живётся самой мачехе. Три года назад я ей стала . Детям было 11 и 15 лет.
За три года, которые я знаю детей, они задавали мне много сложных вопросов и подняли столько же важных тем. Я училась отвечать на их прямые вопросы, в первую очередь отвечая на них самой себе.
«Вы с папой навсегда?», «Вы с папой так часто ругаетесь. Зачем ты вообще за него вышла замуж?», «Ты рада, что мы у папы есть?».
Я поняла, что дети обнажают наши самые большие страхи и запрятанные поглубже драмы. Иногда от этих вопросов становится сложно и больно.
И первой реакцией может стать крик и озлобленность. Я шла к психологу и разбиралась в себе. Квинтэссенцией этих исканий стала книга «Детям о важном. Как говорить с детьми».
Неловкие ситуации
Дети значительно усложнили мою жизнь, и в то же время сделали её проще, понятнее и глубже. Когда ты мачеха, а мамы нет, вокруг постоянно возникают неловкие ситуации.
В первый раз это случилось, когда я записывала нас со старшей дочерью на массаж. И тут меня спросили дату её рождения. Это была наша шестая встреча, и я просто не знала.
Я зависла, девушка на ресепшн смотрела с непониманием и повторила вопрос. Я что-то невнятно пробурчала и выбежала на улицу. Могла придумать или пошутить, но я растерялась.
Постоянно приходилось решать: что сейчас нужно сказать?
Когда официант в ресторане говорит: «Старшая — вылитая папа, а младшая так похожа на вас» или кассир в магазине отправляет ребёнка в примерочную: «Иди с мамой» . Логично было бы промолчать. Но согласен ли с этим ребёнок?
Когда записывала годовалую дочь в детский сад, в строке «количество детей» уверенно поставила цифру три. А через пару дней получаю смс, в котором старший ребёнок деликатно просит меня не забывать, что я — не мама.
Или когда в присутствии детей кто-то из взрослых пытается сосчитать, когда я родила старшую, если мне 35 лет, а ей 18.
«Знаешь, почему в подростковом возрасте возникают сложности между детьми и родителями?»
В очередной раз обсуждаю с Лолой (средней дочерью) необходимость участия в домашних делах. Я впервые назвала себя родителем в отношении неё, и всё сжалась внутри. Ведь «родитель» от слова «родить». Только спустя три года я перестала сжиматься.
«Ты обидела свою маму?» — говорит Лола Мире, нашей общей с мужем дочери.
Она всегда добавляет слово «твоя» или «своя». «Иди к своей маме», «где твоя мама», «твоя мама пришла». Это не злость, не неприязнь — это непонимание, как нужно.
Когда дети не знают, как себя вести
Мира приносит из сада открытку с отпечатанной краской ладошкой. На ней воспитательница красиво написала «С праздником, мамочка». «С Днём матери», — говорит Лола и смотрит куда-то вдаль.
В этот день она не знает, как себя вести. Должна она что-то или нет? Она живёт без мамы почти всю жизнь и не отмечает этот праздник. Ей явно некомфортно.
Я смогла вернуться к этой теме только через два дня. Договорились, что когда она говорит Мире «мама», она не имеет в виду, что их мама я, так что можно просто выкинуть слово «твоя».
И да, можно не поздравлять меня с Днём матери, я не обижусь, и что они всё равно мои дети, пусть я и не их мама.
За 3 года стала дважды мачехой
Относительность жизни становится очевидной, когда ты неожиданно меняешь роль, как произошло в моём случае. Ещё три года назад я была вечно молодой, свободной, бездетной, распоряжалась своим временем, как хочу. За три года я стала женой, мамой и дважды мачехой.
Понятие свободы, возраста, своего или чужого дома, независимости и даже маленьких радостей жизни — всё меняется.
В классическом варианте мужчина и женщина полюбили друг друга, у них появился ребёнок или они взяли ребёнка из детского дома. Они установливают свои правила.
Когда ты приходишь в дом, где живёт взрослый человек и его взрослые дети, ты вынужден подстраиваться под их правила. Ведь любые нововведения встречают сопротивление со всех сторон.
Место, где ничего нельзя трогать
Как выглядит дом, в котором интерьером на протяжении десяти лет занимался мужчина? Он работает 17 часов в день, а в выходные развлекает детей.
Мне хотелось поменять чашки, тарелки, переложить ножи и купить новый диван. Но абсолютно всё попадало под категорию «наши воспоминания», а значит, менять их нельзя.
И это не воспоминания о маме, как может показаться, — это просто вещи, которые просто нельзя трогать.
Боялась идти наперекор детям
В советской системе ценностей дети, как правило, не имеют права слова. Они идут в ресторан, который для ужина выбирают родители.
У нас было по-другому. Существовал общий чат, в котором обсуждали все решения. Я откровенно сходила от этого с ума.
Если я хотела в индийский ресторан, то дети обязательно хотели в китайский. Их большинство, и я просто соглашалась.
Я не настаивала: я очень боялась быть мачехой . За ужином мы обсуждали только дела в школе, а вечером все вместе смотрели кино.
Уводить мужа в другую комнату, чтобы побыть вдвоём, означало бы — забирать у детей. Это были отношения семьи, где места паре нет.
Настаивать на своих желаниях — идти наперекор детям.
Менять чашки — разрушать их воспоминания. Я злилась, сидела часами на лавочке в соседнем дворе, жалела себя и ходила по два раза в неделю к психологу. Мне кажется, мы все тогда сильно злились.
Когда рождается родная дочь...
Через два месяца после моего переезда родилась Мира, и меня охватила паника. А если не любят, а если мешает, а если думают, что люблю её больше. В самом начале я задала психологу вопрос, как сделать так, чтобы дети не чувствовали себя неродными.
«Обнимайте и целуйте их одинаковое количество раз в день. Одного поцеловала 10 раз, второго тоже поцелуйте 10», — сказала терапевт.
Это просто, когда дети маленькие. Но когда им 12 и 16, их приходится выцарапывать из компании друзей и находить окно в плохом настроении, чтобы хотя бы раз поцеловать.
Подростка ты вообще почти не видишь: он либо не дома, либо сидит в своей комнате, либо демонстративно злится на весь мир у тебя на глазах, либо устраивает истерики. И это норма возраста — мы все были такими.
Отдельная задача — стать значимым взрослым. Дети привыкли воспринимать взрослым, к которому нужно прислушиваться, только папу
Как только он выходил из дома, возникало ощущение «Кот из дома, мыши в пляс». Вещи разлетались по комнатам, гремела музыка, везде стояли чашки из-под сока.
За полчаса до возвращения папы с работы они начинали носиться по квартире, распихивать всё по местам, разбирать посудомойку, стиральную машину и бежать выносить мусор. Когда терпение подпирало подбородок, я пыталась договориться.
«Лола, разбери, пожалуйста, посудомойку», но Лола отводила взгляд: «Я устала». «Лола, убери, пожалуйста, со стола». «Почему я должна убирать, если все ели», — отвечала она.
Папа решает все
Девочки спрашивали папу, можно ли, чтобы домой пришли подруги. А я узнавала об этом, когда открывалась дверь и вламывались пять шумных подростков.
Роль мачехи априори проигрышная в сравнении с мамой. Тебя начинает кидать из одного состояния в другое.
Сначала ты хочешь стать им самым близким человеком, помочь во всем разобраться . Ты, как наседка, хочешь их спрятать под свое крыло и рыдаешь над их детскими фото. Они тоже не слезают с твоей кровати, требуют внимания, говорят по три часа. Они открывают дверь в ванну, когда ты там закрылась на замок, и могут по 30 минут «висеть над душой», когда ты говоришь по телефону, постоянно спрашивая «Ну когда? Когда ты закончишь?».
Я пыталась понять: это откровенность, доверие или нарушение моих границ? Они меня любят или испытывают?
В какой-то момент они начинают раздражать своим поведением. Ты начинаешь испытывать чувство вины, потому что сама в себе чувствуешь мачеху. То, как их воспитывает муж, перестаёт совпадать с твоим представлением.
Ты не понимаешь, до какой степени они «наши дети» и где твои права родителя начинают действовать.
Тебе кажется, что ты не можешь ругать
Но и защищать не можешь. Твоя роль всегда второстепенная, хотя времени с ними ты проводишь в разы больше, чем муж: мой декрет совпал с их каникулами, да и школа заканчивается в два часа дня.
Мне в моём статусе мачехи приходилось себя останавливать, потому что любой негатив в сторону ребёнка воспринимался остро. Папа занимал позицию защитника и проверял на хорошее отношение к ребёнку.
Для детей ты в целом чужой человек, который неизвестно на сколько времени в этом доме задержится.
После каждой ссоры с мужем Лола меня спрашивала:
«Ты теперь уедешь в Москву?».
Вообще взаимоотношения детей и мачехи находятся в постоянной эволюции. Вы мечетесь от иллюзий к разочарованиям и опять к иллюзиям. Это какие-то американские горки.
Однажды Лола спросила меня:
«Можно ко мне придёт Альба?» .
Это был первый вопрос-разрешение, обращённый лично ко мне. А потом было много таких моментов, которые я запоминаю.
И здесь удивительно то, что с приёмными детьми многое работает так же, как со своими. У вас есть свои особенные и свои сложные моменты.
Я помню, как Мира впервые меня обняла. Но я так же помню, как Лола впервые положила мне на плечо голову. Я помню, как Лола прошла мимо, когда я делала кофе, и поцеловала меня в руку. И как мы сидели со старшей дочерью Жасмин на лестничной площадке два часа и обсуждали её проблемы.
Когда они сводят меня с ума, уровень моей злости на Жасмин, Лолу и Миру примерно одинаковый. Но так же быстро эта злость сменяется теплотой.
В ребенке надо видеть своего
Однажды я общалась с женщиной, которая усыновила 13 детей. Она сказала золотые слова:
«Ребёнка надо просто сразу принимать, видеть в нём своего. Если вы этого не сделаете, сам по себе он своим не станет».
Мне хотелось бы заглянуть на семь-восемь лет назад, увидеть их маленькими, понюхать их макушки. Но так же сильно я хочу увидеть их через 10 лет, послушать их мысли, посмотреть на их жизнь.
Сейчас мне кажется, что быть мамой или мачехой — значения не имеет. В любом варианте получаешь всю радугу впечатлений, которую можно получить в роли родителя.
На исповеди священник говорит: «Внемли убо, понеже бо пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши». А поскольку речь о лечебнице, вспоминается принцип врачей - «не навреди». То же самое относится к исповеди.
Думаю, что принципиально подход к исповеди подростка ничем не отличается от подхода к любой другой. Только здесь всё должно быть гораздо осторожнее и тактичнее.
Любая исповедь несёт в себе некий риск - она может стать для человека встречей со Христом, и священник только помогает этой встрече состояться. Неумелые слова батюшки могут оттолкнуть человека от Христа, от веры, вызвать разочарование в Церкви.
Что касается взрослых воцерковлённых людей, которые уже давно в Церкви, - они не отпадут, даже если они на исповеди встретятся со священником, который будет говорить что-то совершенно недопустимое. Возможно, это станет травмой, но взрослый церковный человек уже имеет опыт, знает, что надо идти к другому духовнику.
С подростком все гораздо сложнее. Я знаю такие случаи, когда подросток шел на исповедь, священник с ним разговаривал, а после этого подросток говорил: «Мама, я больше в церковь никогда не пойду».
Чего ни в коем случае нельзя делать на исповеди? Не надо читать мораль, учить жить. Никто не любит, когда его учат. Если я начну поучать и отчитывать человека, тем более подростка - то это путь к нежеланию больше приходить. Очень важна доброжелательность священника, и уважение к подростку, сочувствие ко всему тому, что он говорит, и понимание этого.
Иди на исповедь!
Дети идут на исповедь очень часто потому, что им мама и папа сказали. Очень редко - по собственному позыву. Подростки разные. Есть такие, что находятся под сильным влиянием родителей. Ему скажут - иди, исповедуйся, - он поморщится и пойдет. Только бы отстали! В этой ситуации всё очень сложно.
Но если подросток сам хочет исповедоваться, если понимает - у него в душе есть что-то такое, что требует исповеди, - это очень-очень ценно, этим мне кажется надо дорожить, обращаться очень осторожно. В чем эта осторожность, трудно сказать: в каждом конкретном случае всё по-разному. Священнику нужно молиться Богу, понимая, что Сам Господь привёл этого подростка, быть предельно внимательным, доброжелательным, любящим, понимающим, сочувствующим.
Исповедь должна быть не формальная, а в виде доброжелательного живого разговора, пусть в священнике исповедующийся увидит человека, у которого душа болит о тебе и который искренне хочет помочь. Причем уважает твою свободу, не требует, а советует. Священнику нужно сделать максимум возможного, чтобы этот подросток отошёл не разочаровавшись, а с радостью. Любой человек, в идеале, на исповедь идет с душой, которая болит, а уходить должен с душой, которая радуется и ликует.
Вера в лучшее вместо осуждения
В подростковом возрасте многие отпадают от Церкви, и уже потом, значительно позже, кто-то возвращается, а многие вообще никогда не приходят вновь. Нужно помнить, что подростки часто максималисты, и если отворачиваются от чего-то, то делают это со всей своей категоричностью.
Так что если между подростком и духовником доверительные, добрые отношения, то их степень выше, чем у взрослого человека. И наоборот, если ребенок разочаруется и найдет в священнике формальность, давление, недоброжелательность то, конечно, оттолкнется очень сильно, просто может уйти из Церкви.
Обычно плохие поступки, плохие качества подростка вызывают осуждение у окружающих людей, у родителей, порой и у товарищей. А вот когда он идёт к священнику, то здесь не должно быть никакого осуждения, - только сочувствие и желание помочь. Подростку нужно увидеть, что в него верят, верят в то лучшее, что в нём есть.
Надо обязательно найти хоть какие-то добрые и ободряющие слова, в чём бы он ни каялся. Чтобы, отходя от исповеди, подросток ощущал, что он не зря пришел, что ему всегда здесь будут рады, поймут, примут с любовью.
Портал «Православие и мир» и независимая служба «Среда» проводят цикл дискуссий о приходской жизни. Каждую неделю - новая тема! Мы зададим все актуальные вопросы разным священникам. Если вы хотите рассказать о болевых точках православия, своем опыте или видении проблем - пишите в редакцию, по адресу[email protected].
Исповедь - вещь очень серьезная и ответственная. Это относится не только к исповеди взрослых, но и к исповеди детей и подростков. Мне вспоминаются слова приснопамятного протопресвитера Михаила Помазанского, который говорил, что исповедь - это не только получение отпущения грехов, но и духовная врачебница. Об этом духовном врачевании следует сказать несколько слов.
Первым долгом, когда пастыри приступают к исповеди своих прихожан, они должны проверить свое собственное духовное состояние. Чтобы исповедовать, надо начать с работы над собой. Все наши духовные наставники и учители говорили нам об этом. Следует пастырям самим исповедоваться не раз в году, не только Великим постом, а как можно чаще. Приступая к исповеди пасомых пастырь должен проверить себя. Бывает, что священник усталый и у него нет настроения выслушивать исповеди. Надобно себя перебороть, заставить себя делать это священное дело, вспоминая слова Блаженнейшего митрополита Антония (Храповицкого) о том, что нет ничего важнее чем наставлять овцы своего стада. Выходить на исповедь надо с крепкой молитвой и надеждой на милость Божию к нам, чтобы наши наставления были действительно душеполезными для кающихся. Наш Первоиерарх, Владыка митрополит Виталий неоднократно напоминает пастырям, чтобы они молитвенно поминали своих прихожан, особенно за проскомидией. Молитва за проскомидией имеет особую силу и необходимо именно тогда поминать своих духовных чад.
Приступая к исповеди в сердце пастыря должна быть любовь. По словам святителя Иоанна Златоуста, духовная любовь не рождается от чего-либо земного - она нисходит свыше, от неба, и дается в таинстве священства. Пастыри должны просить Господа о даровании им такой любви. Как удивительно и трогательно читать в книге об исповеди Блаженнейшего митрополита Антония, что он обращается с кающимся как душелюбезный пастырь, что он называет кающегося своим братом. Какое проявление милости! Вот эту милость кающийся должен почувствовать от пастыря, и тогда он будет священника действительно воспринимать как духовного отца. Если мы, пастыри, будем правильно подходить к великому таинству исповеди, то действительно исполнятся слова Господня: «Не вы бо будете глаголющии, но Дух Святый» (Мк. 11, 13).
Священник должен иметь сострадание к кающемуся, а не просто холодно выслушивать грехи - он же должен спасать душу человека. Когда кающийся приходит к духовнику, он ему открывает то, чего никому другому не откроет. Опытность не должна нас беспокоить. Для приобретения опыта духовник должен поработать над собой и как можно больше читать, особенно толкования святых Отцов, «Добротолюбие», «Лествицу» преподобного Иоанна Лествичника, авву Дорофея, преподобного Феодора Студита и др. Есть советы у этих отцов, которые по духу применимы к каждому православному христианину, не только к монашествующим. Во время Великого поста на богослужениях весьма полезно и назидательно читать избранные места из этих книг. Надо заранее выбирать места, т.к. есть места, например в Добротолюбии, трудные и не подходящие для живущих в мiру.
Очень опасно пренебрегать ответственностью во время исповеди, тем более когда приходят дети. Исповедь для детей - фундамент их духовной жизни. На этом фундаменте они строят свой будущий духовный дом. Иногда подходят к исповеди дети или подростки, к которым, быть может, мы не благоволим - мы должны перебороть это чувство и осознать, что мы их духовные отцы. Они почувствуют наше доброе настроение, и мы сможем проникнуть в их души и сердца.
Конечно, как и у всех, и у детей и подростков свои трудности и проблемы. Все невозможно перечислить. Поговорим лишь о некоторых. Можно сказать, что мы должны стараться, чтобы в юном возрасте у детей не было пороков, и, чтобы они с раннего возраста поняли, что такое духовная брань. Если они с раннего возраста это будут осознавать, то в будущем им будет легче в духовной жизни. Часто дети на исповеди сознаются, что говорили неправду. Это большой грех и необходимо детям помочь понять, что ложь недопустима. Полезно детям объяснить, что привычка - это вторая натура, что если мы нарушаем свое слово или обманываем, нам уже не будут верить, наше слово не будет иметь никакого веса. В христианстве ведь честность и правдивость очень важны. У юношей и девушек начинают появляться плотские страсти. Необходимо внушить им, насколько важно при появлении таковых их искоренять, чтобы в будущем не впасть в б`ольшие согрешения и не повредить души своей. И когда дети начнут понимать, что грехи повторяются, и у них начнется борьба с ними, тогда появится и настоящая духовная жизнь. Важно, чтобы у детей и молодежи было доверие к священнику. Если будет доверие к священнику, тогда в трудное время или в момент падения, ребенок или юноша поспешит к батюшке - он будет знать, что батюшка его примет, ему проявит сострадание, его направит и его укрепит.
Одно дело работать с молодежью, другое дело, что пастырю необходимо одновременно работать и с их родителями. Когда ребенок или подросток часто исповедует один и тот же грех, тогда становится довольно ясным, что чего-то в его домашнем воспитании не хватает - это часто и приводит к повторению греха. Мне вспоминается, как приходил на исповедь мальчик и часто исповедовался в том, что неправду говорит. Оказывается, что родители его часто несправедливо наказывали. Мальчику было все равно, говорит ли он правду или нет, т.к. независимо от того, говорит ли он правду, или обманывает, его наказывали. Он не понимал в чем заключается правда, и в чем ложь, и его жизнь могла бы оказаться из-за этого духовно исковерканной. В данном случае пастырь должен был не только заботиться о мальчике, но, по возможности, заняться родителями мальчика, чтобы они поняли, что надо не только разбираться в том, говорит ли их сын правду, но также не наказывать одинаково за все проступки. Наш Владыка митрополит говорил нам, что бывает одно наказание, когда ребенок, например, небрежно относится, скажем, к посуде и ее разобьет, а другое - когда ребенок явно лжет. Когда ребенок шалит - это одно, а когда он нарочно вредит или бьет кого-то - это дело другое. Родители должны понимать тонкости душевных и духовных нарушений и наказаний. А пастыри должны родителей воспитывать так, чтобы они это понимали. Потому надо работать не только с детьми, но и с родителями. Естественно, что если замечаются у ребенка больше проблем, надо больше внимания обратить на его родителей, почаще к ним заходить и с ними беседовать. Полезно, если священник, прочитав душеполезную статью, сделает ксерокопию ее и передаст прихожанам для прочтения.
Меня в настоящее время беспокоит один вопрос касающийся воспитания детей и подростков. Сейчас многие наши родители боятся слово «нет». Они считают, что дети этого слова не должны слышать, что вместо этого слова надо детям объяснять суть их поступка. Но дети еще не в состоянии понять объяснения или не хотят понять. Они путаются и не знают границ дозволенного и недозволенного, и у них отсутствует дисциплина. К сожалению, у нас дисциплина сходит на нет. Родители не хотят и бояться сказать слово «нет», «так нельзя» и вместо этого начинают развивать всякие философствования и объяснения, а это все без толку. И тогда, когда такие дети вырастают, у них нет понятия простого послушания, нет почитания старших - они не почитают и священнического сана, потому что с раннего возраста не были воспитаны с понятием послушания вообще.
Я знаю, что некоторые считают, что нельзя даже физически наказывать детей. В Ветхом Завете говориться о том, что кого мы любим, того и наказываем. Конечно, могут быть крайности, но обычно, когда дети совершенно выходят из себя и совершенно не слушают родителей, «шлепки» являются единственным способом их угомонить. Сейчас новые гражданские законы, во всяком случае в Северной Америке, доходят до сумасшествия. Недавно в передаче новостей я слышал, что ребенок судил свою мать за то, что она его наказала ударом. Это ужас и дело может дойти до разделения семьи! Но опять-таки другая крайность - сильно наказывать детей. Я знал случай, когда отец так сильно наказывал своих детей, их так избивал, что он их совершенно от Церкви оттолкнул. Они заявили, что Церковь - место жестокое, а Бог немилосердный. Я теперь никак не могу этих детей привлечь к Церкви из-за жестокости отца. Родители должны избегать этих крайностей, а мы должны помнить, что любвеобильное сердце пастыря всегда притянет детей, всегда они с радостью будут исповедоваться.
Я хотел бы затронуть еще один вопрос. Это касается переходного возраста от младенчества к юношеству. До семи лет детей приводят в храм, и они во все воскресные и праздничные дни причащаются. И вот, достигают они семилетнего возраста, и в связи с необходимостью каждый раз перед причащением исповедоваться, начинают редко причащаться. Мы как бы до семи лет даем им величайшую духовную пищу, святое Причастие, а исполнилось им семь лет, и ребенок вдруг больше не причащается, или же это делает редко. Если бы мы такое сделали в отношении пищи, т.е. если бы мы привыкли вкушать еду три раза в день и вдруг перестали бы есть, что бы с нами случилось? Мы бы пропали. Как мы можем допустить такое в духовном отношении с детьми достигающими семилетнего возраста? Они так вдруг лишаются духовного питания! Может быть было бы более полезно, чтобы дети, достигнув семилетнего возраста, не прекращали бы подходить к причастию из-за того, что не исповедовались, а с семилетнего возраста начали бы постепенно к исповеди приучаться, продолжая за каждым воскресным и праздничным богослужением приобщаться. Так можно было бы вводить исповедь в течение 2-3 лет. Отрок, начиная исповедоваться, понял бы, что исповедь является духовной подготовкой к причастию, понял бы, что он духовно растет и теперь, кроме причастия, прибавляется исповедь. В этот момент родителям также важно осознать, что чем старше становятся их дети, тем больше духовных усилий они, родители, должны будут проявлять.
Я немного отвлекусь от главной темы и обращу внимание пастырей на то обстоятельство, что все дети разные и нельзя требовать от них одного и того же. Это касается и вопроса вкушения пищи младенцами перед причастием. Некоторые священники требуют, чтобы дети до семи лет ничего не вкушали перед литургией. Но некоторые дети из-за этого изнемогают и делаются очень капризными, плачут и не дают ни родителям, ни молящимся в храме, покоя. Родители должны знать своих детей, знать что им посильно, и что слишком трудно и с этим сообразоваться в отношении вкушения или невкушения пищи перед литургией. Все надо делать с рассуждением. Бывает даже так, что у ребенка появляется тошнота, если он не съест сухарик и не выпит молока. Конечно детей надо приучать к воздержанию перед литургией, но мера воздержания для каждого, до семилетнего возраста, разная.
Я хотел бы сказать несколько слов о том, что священник может оказывать духовное влияние даже на грудного ребенка. Очень важно, мне кажется, чтобы священник, причащая ребенка, смотрел бы ему в глаза. Этот взгляд уже будет началом духовного контакта между ребенком и священником. Если мы думаем влиять на ребенка только когда он начинает исповедоваться, мы уже на семь лет опоздали в его духовном воспитании. Семь лет прошло, и мы с ним ничего не сделали. Замечали ли вы, что когда родители приводят ребенка в храм, он всегда смотрит на священника. Если у священника будет духовный, полный любви, как на собственного чада, взор на ребенка, ребенок это почувствует и потянется в храм, потянется к священнику. А если такого взора нет, то ребенок почувствует холодок, и уже начнется потеря этого ребенка для Церкви. Вспомним, что глаза являются окном в сердце.
Еще важно, чтобы ребенок видел, что его родители причащаются, и причащаются довольно часто. Нередко родители заботятся, чтобы их дети причащались регулярно. А где пример для детей? Взрослые говорят: «идите исповедоваться, идите причащаться», а сами этого избегают. Для ребенка родители - это все, и если родители не подают примера, откуда детям его брать? Обратите внимание на взор ребенка, когда родители его подводят к причастию и когда они сами причащаются. Ребенок не сводит с родителей глаз. Он не может выражаться словами или действиями, но душа все испытывает с раннего возраста. Причащаясь и видя пример родительский, дети по-настоящему воцерковляются. Бывают случаи, когда родители совершенно не участвуют в церковной жизни. Это печально, но надо быть осторожным с детьми, чтобы их против таких родителей не настраивать и не раскалывать семью. Хорошо детям таких родителей давать читать жития тех святых, у которых родители препятствовали детям быть верующими, например житие св. великомученицы Варвары. Учтите, что есть хорошие примеры и плохие примеры. Можно хорошему научиться даже от плохого примера.
Когда дети становятся подростками, священник должен возбудить у них желание вести духовную брань. Они должны понять и осознать, что духовная жизнь не значит просто прийти и поисповедоваться. Духовная жизнь - это борьба со страстями, борьба со злом. А страсти начинаются с раннего возраста. Священник должен объяснять подросткам, какие бывают страсти, как они появляются, и как с ними бороться. Необходимо укорениться в добродетелях, истребляя в душе зло.
Нельзя позволять, чтобы развивались плохие привычки - неприличные слова, ложь, воровство, плотские увлечения. Чтобы помочь молодежи, надо с ней общаться. Священник может проводить беседы, организовать встречи молодежи. Юношам несколько легче в церковной жизни, в том плане, что они могут во время богослужения прислуживать. Но это тоже не так просто. У меня в приходе рядом с алтарем нет ни пономарки, ни ризницы. Когда я был назначен на этот приход, я несколько удивился, но потомя успокоился и даже обрадовался, т.к. вследствии этого прислужники все время в алтаре и под моим надзором. Они никуда не могут скрыться и им негде шалить. В некоторых приходах прислужники удаляются в пономарку или ризницу и там себя ведут неподобающим образом, а затем очень мило выходят со свечами. А у меня им некуда деваться. Это мне очень помогает сохранять благоговение и страх Божий в святом алтаре. Слава Богу, у нас хорошие прислужники. Я знаю, что нередко самые далекие от церкви прихожане - бывшие прислужники. Иногда я встречаю мужчин, не посещающих храм, и когда я об этом их спрашиваю, они часто отвечают, что будучи детьми они в храм ходили и прислуживали. Мы должны себя спросить, что прислуживание дало этим людям? Ничего. А кто за это ответит? Ответим мы, пастыри. Почему эти прислужники перестали прислуживать? Почему они не стали чтецами? Я лично стараюсь, чтобы в алтаре обязательно были взрослые прислужники. Притягивая детей к прислуживанию, я притягиваю и взрослых, чтобы старшие следили за порядком и поведением младших. Кроме того, и взрослые и дети получают от этого пользу.
С девушками в этом плане сложнее. Они прислуживать не могут. Но, слава Богу, есть клирос. Когда я приехал на приход, в храме не было клиросов. Я подумал, что хоры далеко и на хорах не ощущается близость к алтарю, к священнодействиям, а также на хорах гораздо легче поговорить и отвлечься от службы. Со временем у нас были установлены клиросы. Теперь у нас на клиросе стоят дети. Священник выходит из алтаря и может им объяснить, что происходит на службе, может объяснить церковный устав. Чрезвычайно важно проходить богослужение с детьми не только в классном помещении, не в приходском зале, но и в храме, на клиросе. Тогда дети сразу понимают, что происходит, понимают не только умом, но и сердцем и таким образом втягиваются в богослужение. А что может быть благотворнее для молодежи нежели участие в богослужении? Я думаю, что если дети и молодежь полюбят и почувствуют богослужение, все остальное приложится - «Ищите прежде Царство Небесное (а наше богослужение ведь небо на земле), и все остальное приложится». В субботу вечером на всенощной у нас в храме не много молящихся, а клирос переполнен молодежью. Это большая радость. И молодежь спрашивает: «Когда можно еще лучше и подробнее изучить устав?» Это то, чего мы, пастыри, и желаем достигнуть. Через участие в богослужении молодежь становится церковной, а став церковной с ней во всех отношениях легче работать.
Мы все окружены множеством соблазнов плотского характера. Это не может не повлиять и на души нашей молодежи. Блаженный митрополит Антоний советует духовникам особое внимание обращать на грехи плотского характера. Иногда приходится принимать строгие меры, чтобы помочь кающемуся от таких грехов избавиться. Нельзя на такие грехи смотреть сквозь пальцы. Владыка митрополит Виталий советовал одному священнику, в случаях плотского падения пасомого, давать последнему особое правило или назначать строгую епитимью. Опять-таки, если плотской грех имеется у ребенка или юноши, надо обратить внимание и на родителей. Нередко родители заняты своими делами, а дети смотрят что угодно по телевизору и на Интернете. Может быть родители недостаточно следят за школьной программой детей или за тем, с кем их дети дружат и чего от них набираются. У родителей часто есть возможность предотвратить падение или порчу своих детей - если они ими действительно занимаются и за ними следят.
В отношении бесед я хотел бы отметить еще следующую практику: я провожу беседы не только с молодежью, но и со старшими и с детьми. Тема бесед одна и та же для всех, только на разном уровне. А то выходит, что молодежи мы говорим что-то, а родители об этом не знают. Как родители могут, не зная чего священник старается добиться, это ввести в домашней жизни. Поэтому мне кажется важным, чтобы на всех уровнях был контакт, на всех уровнях проводилось бы духовное воспитание и просвещение.
У нас приход несколько раз в году устраивает встречи в парке. Собираются и дети, и молодежь, и родители; приходят и священник и диакон. Все вместе на дворе, прихожане играют в футбол, и дети видят, что все вместе и всем радостно. Потом эти дети и молодежь помогают взрослым с работой над чисткой храма и церковного участка.
В заключение разрешите сказать несколько слов об одиночестве православной молодежи. Как известно, наши приходы немногочисленны и нередко молодежь себя чувствует одинокой. Этой зимой ряд приходов Канадской епархии впервые устроил т.н. «мини-съезд», т.е. межприходскую встречу молодежи. Обычно наша молодежь ездит на большие Свято-Германовские съезды, но мы решили устроить съезд шести приходов, находящихся на расстоянии 500 километров друг от друга. Собралась молодежь в красивом местечке на север от г. Монреаля. Там имеется храм в честь Казанской иконы Божией Матери. Несмотря на то, что съезд длился всего лишь три дня, он прошел с большим успехом. Молодежь участвовала в зимних играх, были беседы с духовенством и богослужения. Все остались очень довольны и хотят, чтобы такие «мини-съезды» устраивались регулярно. Такого рода общение очень много дает молодежи. Это также увеличивает шансы на то, что православные повенчаются с православными.
Современная техника может также помочь в преодолении одиночества. Благодаря электронной почте можно быть в постоянном контакте с другой православной молодежью.
И последнее - христианство есть крестоношение. И одиночество может быть частью этого крестоношения. Мы должны помогать молодежи не столько избавляться от этого крестоношения, а помогать ей нести свой крест и понять, что это часть христианства. Если они это поймут, поймут, что это их подвиг, тогда они будут делать усилие. «Иго бо Мое благо, и бремя Мое легко есть».
Протоиерей Владимир МОРИН
(5 голосов : 4.2 из 5 )Родителям кажется, что их дети все еще такие дети, а у сына уже пробились усики, у дочки появилась грудь. Они растут и развиваются, они становятся взрослыми и начинают пробовать «взрослую» жизнь.
По данным социологических исследований, средний возраст, в котором российские подростки получают первый сексуальный опыт, определяется как 14 лет и 8 месяцев. С точки зрения родителей это очень рано. С точки зрения врачей это тоже слишком рано. Несмотря на то, что признаки полового созревания у современных детей могут наблюдаться в очень раннем возрасте — в 10-11 лет, несмотря на то, что все чаще отмечаются случаи беременностей в 12, 11 и даже в 10 лет, физически, эмоционально и психологически они еще не готовы к половой жизни.
Половые отношения требуют от организма определенных энергетических затрат. Если в детском возрасте, когда каждая капля энергии направляется на рост и развитие тела, ее значительная часть будет отниматься на «это», то у подростка может отмечаться замедление физического развития, истощение нервной системы и даже недостаток мышечной массы — об этом говорят ученые из Университета штата Огайо, США.
У человека после начала «взрослой» жизни меняется гормональный фон. Несвоевременное начало таких перемен может привести к тяжелым гормональным расстройствам, что вполне может оказаться причиной бесплодия у здоровой девушки.
Подростковый организм еще не обладает устойчивым иммунитетом, подростки легче подхватывают инфекции, передающиеся половым путем, пресловутые ЗППП, которые могут доставить много неприятностей, включая невынашиваемость и бесплодие в будущем. Более того — есть вирус, который является возбудителем рака шейки матки. Если у взрослых женщин с развитым иммунитетом это вирус в большинстве случаев успешно подавляется, то у юной девочки иммунитет может не сработать.
Подростки еще не умеют грамотно предохраняться, у них вообще отсутствует связь половая жизнь — беременность. Поэтому у девушек особенно велик риск беременности. Подростковая беременность — головная боль любого гинеколога, и чем она грозит самой девушке — от аборта до осложнений в родах — рассказывать очень и очень долго. Ну и стать матерью в 15-16 лет — перспектива не из приятных.
Тем не менее, как родители ни стращают всякими ужасами, все подростки просто одержимы сексом и всем, что с ним связано, при этом юноши более «повернуты» на этом, чем девушки. Так или иначе даже у самых благовоспитанных молодых людей тема интимных отношений все равно прорывается. Но фантазии и разговоры это одно, а вот как уберечь детей от непосредственно начала половой жизни?
В группе риска прежде всего находятся дети из неблагополучных семей. Слабый контроль со стороны родителей, ранее начало употребления алкоголя и наркотических средств, побеги из дома — все это благоприятная обстановка для начала половой жизни. Для таких детей характерна частая смена партнеров, мальчики часто вступают в отношения со взрослыми женщинами.
Как ни странно, в группе риска находятся дети и из чрезмерно положительных семей. Тотальный контроль, постоянный страх родителей «как бы детка чего не натворила», лозунг «мы — порядочные люди!» могут подтолкнуть подростка к необдуманному шагу. Это своего рода протест против власти родителей, стремление обрести свободу, почувствовать себя взрослым.
Нездоровая обстановка в семье, скандалы и ругань, тоже могут стать катализатором для начала половой жизни. В такой ситуации это будет попытка создать собственный мир, в который нет доступа вечно орущим родителям.
Подростки нередко вступают в отношения под давлением общественного мнения. Общественное мнение, представленное сверстниками, в этом возрасте куда весомей, чем самые разумные доводы родителей, учителей и врачей. Иметь полового партнера в подростковом возрасте это круто, это престижно. Ради того, чтобы не быть посмешищем, чтобы не чувствовать себя малышом, подростки обоего пола вполне могут самоутверждаться через половые контакты.
Любовь. Часто причиной, по которой подростки хотят вступить в близость, является влюбленность. Можно сколько угодно говорить им о том, что в эти отношения надо вступать только по большой любви — подростки уверены, что те чувства, которые они испытывают, и есть та самая большая любовь, а, значит, они имеют право.
Совращение — юные мальчики могут быть совращены зрелыми женщинами, а молоденькие девочки — опытными старшими мужчинами. Причем нередко в роли совратителя выступает хороший знакомый или даже родственник. Родителям следует тщательно наблюдать за кругом общения своих детей, за людьми, приходящими в дом и, невзирая на родство и многолетнее знакомство, пресекать попытки ухаживания.
Нередко родители сами толкают детей на этот путь неправильным воспитанием. Например, если матери чрезмерно стремятся воспитать в девочке женственность, слишком много внимания уделяя нарядам и прическам. Такие девочки нередко в 8-10 лет уже чувствуют себя женщинами и ведут себя как взрослые женщины, подражая матери или увиденному по телевизору. Невольно, еще не отдавая себе отчета в своих действиях, такая девочка может провоцировать ровесника или старшего мужчину на соответствующие действия.
Как же уберечь подростков от ошибки?
Во-первых, их энергию необходимо сублимировать, перенаправлять — для юношей это спорт, туризм, охота, рыбалка. Для девушек — творчество, занятия танцами, гимнастикой, искусством.
Во-вторых, необходимо определить золотую середину степени контроля за подростком, чтобы он не чувствовал себя ни оставленным, ни запертым в клетку.
В-третьих, нельзя чрезмерно табуировать тему интимных отношений и чрезмерно свободно к ней относиться. И то, и другое может подстегнуть интерес.
В-четвертых, и юношам, и девушкам следует объяснять, к чему приводят эти отношения, рассказывать об обоюдной ответственности партнеров друг за друга, за возможную беременность и будущего ребенка.
Азбука воспитания
Илва Швенке, 15 лет, Тромсе
«Каждое утро я думаю о своей жизни - иногда о том, что уже сделала, иногда - о будущем. Если есть какая-то мысль, которая торчит у меня в голове, как заноза, - это мысль, что тот день мог стать для меня последним. Теперь, когда я еду в машине, я думаю: грузовик в соседнем ряду может резко свернуть на нашу полосу, и я погибну раньше, чем пойму, что происходит. А еще я больше не верю незнакомцам. Не боюсь их, просто мне кажется, что что-то может случиться. Но я стараюсь смотреть на все позитивно. Что бы ни случилось в прошлом, это уже случилось».
Александр Сандберг, 16 лет, Левангер
«Спустя какое-то время после 22 июля я понял, что должен заставить себя думать о чем-то другом. Я часто думаю о том, как несправедливо устроен мир и что можно сделать с этим. А еще я понял, как важна для меня семья. Сейчас мне кажется, что я почти вернулся к своему нормальному состоянию. Я никогда не рассматривал то, что случилось 22 июля, как атаку лично на меня, и потому сегодня у меня нет особых страхов».
Ида Каролина Брохольм, 21 год, Хитра
«Мне было нелегко вернуться в родной городок, потому что я ведь была «той девушкой, которая была в Утёйе». Но мне помогли, сейчас все иначе. Иногда я чувствую себя заблудившейся в собственных воспоминаниях. Я закрываю глаза и вижу тот день, когда я потеряла тех, кого любила. Я хорошо помню ночь накануне 22 июля: я сидела в палатке с тремя мальчиками, и они хором пели мне колыбельные. Одного из них больше нет».
Эйвинд Риндален, 23 года, Толга
«То, что происходит сегодня - то чувство единства, которое нас связывает, - заставляет многих думать, что он, этот человек, никогда не был таким же, как мы. Но он был одним из нас, я знаю. Сейчас, после 22 июля, я пообещал себе, что буду делать все возможное, чтобы Норвегия была свободной, демократической и максимально разной. Если ультраправые сочтут меня предателем, для меня отныне это будет комплиментом».
Эйрин Кристин Кьер, 20 лет, Лаксватн
«К осени мои раны зажили, а вот с головой стало твориться неладное. Я чувствовала внутри пустоту и усталость. В первый раз я заплакала в декабре. Мне становилось страшно, если начинал звонить телефон, если я видела полицейских… Потом мне начали сниться те, кто погиб на острове. В этих снах мы делали самые обычные вещи - гуляли и все такое. Я просыпаюсь после таких снов - и я счастлива».
Ханне Несс, 20 лет, Намсус
«Я очень хорошо помню, как на меня падает мертвое тело Лене Марии, моей лучшей подруги. Потом она стала мерещиться мне - сидящей на уголке моей кровати. Я злилась на нее, потому что она уже была мертва, и я знала это. Я пыталась прогнать ее, но ничего не получалось. Я видела ее так же ясно, как то, что вижу сейчас. Она все сидела и сидела с легкой улыбкой на лице - до того самого дня, когда ее похоронили».
Натия Чхетиани, 23 года, Кутаиси
«Это был первый раз, когда я и моя подруга поехали за пределы Грузии. Скандинавия привлекала меня всегда - особенно скандинавская модель социализма. Нас отговаривали от поездки, но мы поехали. Теперь моя подруга мертва, и я тоже могла не пережить того дня. Сейчас я чувствую себя частью большого организма, который пытается излечиться от ран. Такого чувства сплоченности и единства я не испытывала еще никогда».
Сесилия Херловсен, 17 лет, Сарпсборг
«Помню, как я смотрела на докторов, которые стояли над моей кроватью в больнице. Они сказали, что руку придется ампутировать. Мать с отцом и брат стояли рядом. К тому моменту я уже смирилась. Совершенно бесполезная из-за ран, рука просто болталась. Сегодня - как только мне требуется помощь - кто-нибудь сразу же приходит мне на выручку, и я привыкла к мысли о том, что дальше жить мне придется с одной рукой».
Изелин Роза Борх, 15 лет, Гронг
Изелин Роза Борх, 15 лет, Гронг
Праблен Каур, 19 лет, Осло
«Темнота. / Я в воде. / Время, пространство, цвета, / Все течет.
Время заморожено, разбито в дребезги. / Мой путь утерян из виду.
Тени сумерек, оставшихся позади, еще со мной».
Матиас Экхоф, 21 год, Акерсхус
«Когда я слышу слово Утёйа, я представляю безопасное и замечательное место, до сих пор остров кажется мне именно таким. Я пролежал в больнице три недели и пять дней, просто лежал и ничего не делал. За одиннадцать дней мне сделали девять операций. Остаток осени я провел на костылях. Я никуда не выходил, целыми днями смотрел новости. Я думал, что вернуться к нормальной жизни уже нет шансов, но потом я снова стал заниматься флорболом, и это помогло мне вернуться в норму. Иногда, поднимаясь по лестнице, я вспоминаю о своих травмах. Я не думаю о будущем и стараюсь жить сегодняшним днем. Никто из нас не знает наверняка что случится завтра».
Себастьян Йохансен Переу, 15 лет, Трёнделаг
«Когда я вернулся с острова меня ждали в саду друзья, мы ели кексы и смотрели кино. Жизнь продолжается несмотря ни на что. Я до сих пор ношу браслет «Утёйа», чтобы не забыть все прекрасное, что было до того, как это случилось. Мой старший брат подарил мне путевку на остров. Он всегда ездил туда и рассказывал, как там замечательно. Он познакомил меня со своими друзьями, и по вечерам мы играли на гитарах. На его похоронах я играл на рояле «Какие слова». Иногда мне кажется, что я всегда был единственным ребенком в семье, мне ужасно его не хватает».