Короткая сказка о букве г. Обучение грамоте

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. У него было много во дворце князей, бояр и разных вельмож. Один был придворный, которого звали Лазарь Лазаревич, а жену его звали Устиньей.

Родился у них сын, его прозвали Еруслан Лазаревич. Еруслан Лазаревич был маленький очень красивый. Его мать, бывало, выкупает, в колыбель положит, а он лежит хрусталь – хрусталем.

Она не нарадуется, его поцелует и в щечки, и в глазки, а в губки три раза.

Еруслан Лазаревич рос не по дням, а по часам, оказал свою силу богатырскую в полтора года: порвал шелковый полог и сломал стальную колыбель.

Когда сравнялось Еруслану Лазаревичу лет четырнадцать, он стал ходить на боярский двор, с боярскими детьми шутки шутить. Как хватит за руку – руки нет, хватит за ногу – ноги нет. А кого по щеке легонько ударит, тот припадет к земле.

Не понравились боярам шутки Еруслановы. Они стали жаловаться царю. Царь призвал Лазарь Лазаревича и говорит:

– Вышли своего сына из моего государства, чтобы духа его здесь не было, за его шутки нехорошие.

Лазарь Лазаревич заплакал, идет. Еруслан Лазаревич увидел из окна высокого терема и быстро выскочил навстречу ему и говорит:

– Драгоценный мой родитель Лазарь Лазаревич, что вы так запечалились, повесили свою буйную голову на груди белые?

– Эх, чадо мое милое, как же мне не гориться, не печалиться, не видали горя, теперь у нас горюшко большое.

– Какое?

– Царь велел тебе выехать из государства, чтобы духу твоего не было, за твои шутки нехорошие.

А Еруслан говорит:

– Это не горе, а радость, одна беда – нету под меня коня богатырского. Любой конь, положу руку на хребет – он падает на колени, А Еруслан Лазаревич и раньше просился у отца странствовать, но тот не отпускал – единственный сын, жалко было, и коня подходящего нет.

Теперь делать нечего. Взял Еруслан Лазаревич белый шатер, плеточку ременную, уздечку шелковую, распрощался с отцом, с матерью, и пошел в путь-дорогу дальнюю, в дикую степь странствовать.

Шел он бархатными лугами и дремучими лесами. И вздумалось ему о коне:

– Где взять?

Не заметил Еруслан Лазаревич, как вышел на широкую дорогу, она вырыта конными рытвинами в колено. И не заметил он, как поравнялся с незнакомым человеком на рыжем коне.

Человек говорит:

– Здорово, Еруслан Лазаревич.

– Здорово, незнакомый человек.

А откуда это видно, что я Еруслан Лазаревич?

– Как же, я вас еще маленьким ребенком видел, я у вашего батюшки табун коней пасу тридцать три года в богатых лугах заповедных.

– Не будет ли у вас коня богатырского, а то я какому коню руку на хребет ни положу, всякий на колени падает.

Конюх отвечает:

– Есть конь – буря, по прозванию Вихрь, поймаешь – будет твой.

Шли они по дороге и вышли к хрустальному озеру. Лес кончился и на опушке стоит огромный дуб, раскинул свои ветви шатром. И от этого леса, глаз не охватит, лежала дикая степь бесконечная. Вот конюх и говорит:

– Еруслан Лазаревич, отдыхай под этим дубом, а завтра я сюда пригоню коней поить, и ты сам увидишь – он будет впереди бежать.

Конюх поехал, а он разбил белый шатер, постлал войлочек косятчатый, седелечко черкасское и лег спать.

Проснулся – солнце было уж под дубом. Подошел он к хрустальному озеру, умылся ключевой водой, утерся белым полотенцем и поджидает табун.

Вдруг видит он, как будто клубами пыль летит, он поднялся и смотрит – впереди конь бежит, под ним земля дрожит, изо рта огонь пышет, из ноздрей дым валит, из-под копыта искры летят.

Конь стал пить, грива на обе стороны развалилася, завилась вся кольцами.

Закипела в Еруслане Лазаревиче кровь молодецкая, он подбежал к коню быстро, как летящая стрела из тугого лука. Подбежал, дал ему по гребню изо всей силы – конь как пил, так и пьет, будто не заметил.

Еруслан Лазаревич постлал войлочек косятчатый, на этот войлочек положил седелечко черкасское, подтянул подпругами, уздечку набросил шелковую, плеточку взял ременную, взмахнул – и на коня.

Конь как будто почуял хозяина или седока, пошел степенным шагом, а сам храпит, как лютый зверь, ушами водит, копытами бьет.

По щоточки в землю погружается, а когда щоточки отряхивает, за две версты камешки выкидывает.

Еруслан Лазаревич глянул, а табун еще пьет, далеко конь уехал. Он остановился, стал поджидать.

Когда подъехал конюх, Еруслан Лазаревич отблагодарил его, достал ему несколько монет Золотых, распрощался и поехал.

Едет и размышляет сам с собой:

– Что это за имя коню – Вихрь? Дай, я назову его Аршавещий.

Размахнул ладонь, потрепал его по крутой шее.

– Конь ты мой возлюбленный, имя тебе Аршавещий, буду я тебя холить и беречь, ты меня носи по дремучим лесам и диким степям, ты меня признай как молодого хозяина.

Ехали они лесами и полями и наехали на белый шатер, у этого шатра стоял рыжий конь и ел белоярую пшеницу. Он спрыгнул у пустого коня. Аршавещий стал есть белоярую пшеницу, а тот конь отошел и стал щипать шелковую травушку, зеленую муравушку.

Еруслан Лазаревич зашел в белый шатер, там лежит спящий богатырь.

Еруслан Лазаревич хотел его убить, да говорит сам себе:

– Не честь, не слава доброму молодцу, русскому богатырю убить сонного, что мертвого. Дай, я лягу на другой конец шатра и сосну. Он лег и заснул.

Просыпается богатырь, хозяин шатра, глядит: неизвестный богатырь спит в его шатре, а неизвестный конь ест белоярую пшеницу, а его конь ест шелковую траву. Он выхватил меч, хотел отрубить голову, хотел убить Еруслана, да тоже подумал:

– Не честь мне убивать сонного, что мертвого. Дай-ка я его разбужу.

Разбудил и начал придираться, и назвал Еруслана Лазаревича мерзавцем, а он сел, глядит богатырю прямо в глаза и говорит:

– Нехороший ты человек и негостеприимный. А вот мы, русские, так не делаем. Ты бы меня раньше напоил, накормил, расспросил, кто я, откуда, а потом мы бы сели на своих коней, поехали в дикую степь, обернули бы свои дальномерные копья тупыми концами и вдарили бы друг другу в груди, и было бы видно, как на ладони, кто из нас мерзавец, ты, аль я.

Убедил Еруслан Лазаревич того богатыря, он извинился, сразу так и сделал, пригласил его к столу, поели, попили, поговорили. Сели на добрых коней и поехали в дикую степь.

Это не два вихря разметаются, не два орла разлетаются, а два богатыря на своих добрых конях в дикой степи разъезжаются.

Разъехались они далеко, обернули свои долго-мерные копья тупыми концами и ударили друг друга в груди. Получился гром и сверкнули будто молнии (они в латах оба).

Неизвестный богатырь вывалился из седла, как овсяный сноп, а Аршавещий притиснул его левым копытом к земле.

Еруслан Лазаревич соскочил со своего коня, поспешно поднимает богатыря, обнял, поцеловал и спрашивает:

– Ну, кто мерзавец? Ты, аль я?

Тот богатырь отвечает:

– Я богатырь персидской земли, ты мой будешь названный больший брат. Биться никогда не будем, а если будем, то на кого ты, на того и я.

А Еруслан Лазаревич говорит:

– Я русский богатырь, буду биться за русский народ и за русскую землю.

Так они взяли своих коней в повода и пошли.

Дошли до шатра, выпустили коней, дичь убили, обед сварили. Еруслан у богатыря погостил недель пять или шесть, а то и более.

Распростился и поехал.

Еруслан ехал месяц, два, три. Наехал на белый шатер, входит, в нем сидят три сестры.

Две за ручной работой: одна вышивает золотом и серебром по малиновому бархату, другая нижет крупный жемчуг, будто на ожерелье, третья готовит обед.

Большая сказала:

– Милости просим.

Средняя сказала:

– Рады незваному гостю.

Младшая сказала:

– Просим к столу на хлеб, на соль. Ну, он не стал отказываться – пообедал с ними, посидели, поговорили.

Он пригласил их всех трех в заповедных дугах пройтись.

Большая и средняя отказались, а меньшая пошла. Идут они по дикой степи, он и спрашивает:

– Есть ли на свете такой храбрый богатырь, как Еруслан Лазаревич?

И показывает на свои белые груди.

– Я видеть не видела, а слыхать слыхала. Есть богатырь Ивашка Белая Епанча Сорочинская Шапка; мимо него зверь не проскакивал, птица не пролетывала, а богатырь тем более никогда не проезживал.

– Есть ли на свете такая красавица, как вы? Она опустила глаза вниз и ответила, -так речь и полилась, как ручеек зажурчал:

– Что я за красавица?! Я перед красавицей, как темная ночь перед днем.

– А где же есть краше тебя?

– Я видеть не видела, а слышать слышала, что у царя Вахрамея есть дочь Настасья Вахрамеевна, вот, действительно, красавица. Она свежа, как вешний цвет, ростом она, как пальма высокая, ходит, как лебедь в вольных водах плывет, грудь ее, как пена морская, щеки ее, как огненные ананеты, губы ее, как розы, рдеют, в глазах ее огонь горит, в косе месяц блестит, свет белый затмевает, а ночью землю освещает. Станом она становитая, на деле деловитая, походка часта и речь густа, посмотрит, как златом подарит.

Закипела у Еруслана Лазаревича кровь молодецкая: умереть, а Настасью Вахрамеевну поглядеть. Походили, погуляли, возвратились в шатер. Он у них погостил неделю или поболее, поблагодарил за хлеб, за соль, вышел, подошел к Аршавещему. Меньшая сестра вышла проводить. Жалко больно ей. У нее две алмазные слезинки выкатились из глаз. А он наклонился в седле и сказал ей шёпотом несколько слов, чтоб птицы небесные не подслушали, а ветры буйные не разнесли слов его:

– Не плачь, красавица, жив буду – вернусь. Сказал и поехал. Она долго все смотрела, пока не скрылся с глаз. Потом пошла в шатер.

Он ехал, ехал, месяцы, годы, вдруг встречается ему старый, старый старичок, уж другой век живет (больше ста лет) и говорит:

– Здравствуй, Еруслан Лазаревич.

– Здравствуй, дедушка, а откуда видно, что я Еруслан Лазаревич?

– Как же, дорогой мой, я ведь из русского царства, я тебя еще малым ребенком знал.

– Куда ты идешь?

– Куда глаза глядят.

– Почему ты не живешь в России, ведь пословица говорит: «Где родился, там и годился».

– Эх, дорогой мой, ты еще молод, ты не знаешь ничего. Враг нашел войной и распорушил все государство, камня на камне не оставил. Всех старых и молодых людей побил, остальных в полон забрал, в темницу посадил, глаза повыколол, там же в темнице твои отец и мать.

Еруслан Лазаревич достал несколько монет на прожиток, тронул шпорами коня под бока и полетел, как вихорь. Конь не шел и не бежал, а как по воздуху летел, промеж ног летели темные леса, бархатные луга, реки серебряные.

Опустился прямо около темницы, там стоит тридцать человек стражи. Он начал просить, чтобы открыли темницу, чтоб он милостыню мог подать. Ему не открыли. Тогда он выхватил меч, вправо махнет улица, махнет влево – переулочек.

Побил всех, открыл двери:

– Добрый день, счастливая минута! Узнали его отец с матерью по голосу, стали плакать и рыдать, а он и говорит:

– Драгоценные мои родители, батюшка Лазарь Лазаревич и матушка Устинья и вы, люди добрые, не плачьте, а скажите, могу ли я вам помочь в беде?

– Можно помочь, нужно ехать в тридевятое царство к царю Огненный Щит Пламенные Копья, отруби ему голову, вынь желчь и помажь нам глаза, и мы прозреем.

Он подал им несколько монет золотых, вскочил на Аршавешего и полетел, как горный орел.

Ехал он ехал и наехал на бранное поле.

Он крикнул:

– Есть ли кто в той рати живой? Ни звука, только черные вороны сидят и каркают.

На второй раз тоже никто не ответил. Он крикнул в третий раз. Ответила голова величиной с пивной котел, промеж глаз целая пядь.

– Я не жива, не мертва.

Добрый человек, русский богатырь Еруслан Лазаревич, ты едешь к царю Огненный Щит Пламенные Копья, поедешь по бранному полю, увидишь мое туловище, под ним мой меч – кладенец, в нем секрет таится, он тебе пригодится. Когда будешь подъезжать, царь будет огнем жечь, пламенем палить, ты пади на одно колено и скажи: «Я еду, Огненный царь, к тебе служить верой и правдой».

Как он уверится в тебе, ты махни мечом и отруби ему голову. Вельможи будут говорить: «Прибавь, прибавь», а ты скажи: «Русский богатырь раз бьет, не прибавляет», выковырни желчь и езжай. На обратном пути голову к туловищу подкати, помажь живьем, я оживею и буду тебе помогать, буду твоим названным братом.

Пошел Еруслан Лазаревич, идет – недалеко туловище лежит, поднял, там меч-кладенец. Он взял и пошел.

Подошел к границе царства Огненный Щит Пламенные Копья. Увидел его царь, начал огнем жечь, пламенем палить (у, страсть какая!).

Еруслан Лазаревич спрыгнул с Аршавещего, пал на одно колено:

– Ваше императорское величество, я еду вам служить верой и правдой.

Тут и поговорили они.

Полюбил его царь. Стали ходить они рядом, разговаривать о деле и шутки шутить. Идут они раз рядом, Еруслан Лазаревич ударил наотмашь царя мечом по шее, как колдунов бьют, голова и отлетела.

Вельможи кричат:

– Прибавь! Прибавь!

Он говорит:

– Русские богатыри раз бьют, не повторяют. Открыл череп, вынул желчь, сел и поехал в обратный путь.

Доехал он до бранного поля, подкатил ту голову к туловищу, помазал, и богатырь оживел, оказалось, он был богатырь турецкой земли. Они побратались, и он дал слово Еруслану Лазаревичу, что он против русского богатыря и против русского народа не будет воевать. Богатырь дарил ему меч, но Еруслан Лазаревич отказался, говорит:

– Вот, меньшой брат, тебе твой меч, у меня есть свой из чистого булата, надежный.

Распростились, и поехал Еруслан Лазаревич в свое государство. Приходит он в темницу, помазал незрячим зрение, люди все прозрели, а Еруслан Лазаревич начал поднимать войной на белого царя, собрал он старых и малых, мужей и жен и пошел на белого царя войной. Расшиб все государство белого царя, камня на камне не оставил, все распорушил на мелкий песок. Вернулся в свое русское царство и сказал:

– Русский народ, русская земля непобедимы никем и никогда, никто не удержался на русской Земле, много здесь было врагов-недругов, но каждый здесь поскользнулся и сломал себе голову. Чужое мило – идите враги мимо. Кто на русскую землю с мечом придет, под мечом и помрет.

Еруслан Лазаревич установил порядки в своем государстве, распрощался с отцом с матерью и поехал глядеть Ивашку Белая Епанча Сорочинская Шапка.

Видели Еруслана Лазаревича сидючи, да не видели едучи.

Ехал он год, а может два.

Этого мне не знать, мое дело только сказки казать.

Когда Еруслан Лазаревич подъехал к границе, где разъезжал Ивашка Белая Епанча Сорочинская Шапка, тот увидел его и зашумел громовым голосом, как будто буря загрохотала:

– Мимо меня птица не пролетывала, зверь не прорыскивал, богатырь не проезживал, а это что за мерзавец такой?

Вскочил на коня и подъезжает к Еруслану Лазаревичу. И завязался у них ожесточенный бой. Бились они трое суток на своих добрых конях. Кони устали, они пустили коней и стали биться врукопашную. Ивашка Белая Епанча Сорочинская Шапка забил Еруслана Лазаревича по колено в землю и ранил его в левую ногу выше колена. Еруслан Лазаревич размахнул свой меч-кладенец и ударил Ивашку плашмя в темя, он упал. Еруслан отрубил Ивашке голову. Сам достал платок, перевязал рану и прямо тут на стене и лег.

От такой большой усталости он спал девять Зорей.

Когда он проснулся, убил дичь, сделал горячий обед, положил руку на Аршавещего, а конь будто устал.

Еруслан решился тут побыть. Побыл месяца два, конь отгулялся. Оседлал он его и поехал к царю Вахрамею. Царь его встречает, привечает, как самого дорогого гостя, сразу узнал, что он побил Ивашку Белая Епанча Сорочинская Шапка (ведь его границы защищал Ивашка), пригласил его в палаты белокаменные.

Когда они садились обедать, напротив него порожний золотой прибор стоял. Он подумал – сейчас выйдет и дочь.

Когда она отворила дверь, у них глаза встретились, у Еруслана Лазаревича вскипела кровь молодецкая, и он сразу сделал предложение отцу о ее руке.

Отец не стал прекословить, дал согласие выдать дочь за Еруслана Лазаревича, ведь знал, что силой возьмет.

Они золотые венцы принесли, свадьбу сыграли.

С женой Еруслан Лазаревич прожил года три, у них народился сын, назвали его Александром.

Когда Александру было три года, Еруслан Лазаревич говорит жене:

– Надоест мне скоро дом, пойду в дикую степь поразгуляюсь.

Тут жене подает два платка и камешек бриллиантовый с яичко и говорит:

– Будут платки чистые – я жив, грязные – мертв. Вот бриллиантовый жемчуг с куриное яичко, если сияет, я жив, если потух – я мертв.

Распрощался и уехал. Прошел год, два, шестнадцать лет. Александру исполнилось девятнадцать, он осмелился и спрашивает;

– Мама, был у меня папа?

Она отвечает:

– Был русский богатырь, но он уехал странствовать.

И вынула два платка и камушек.

– Папа сказал, если жив я, то платки чистые и камень сверкает. Так оно пока и есть. Значит, живой он.

Александр положил все это в карман, купил коня, убранство, сел и поехал отца искать. Долго ездил.

В деревню или в город заедет, спрашивает:

– Проезжал ли здесь богатырь Еруслан Лазаревич?

– Проезжал лет пять-семь назад. Путь держал в Индию.

В другой деревне:

– Проезжал года три назад, путь держал в Китай.

Ездил он ездил, и встретился с отцом, разъехались они, обернули свои копья долгомерные тупыми концами и вдарили друг друга в груди. Александр так и покатился на траву, как шар, и выронил камень отцовский.

Еруслан Лазаревич сразу догадался, что Александр его сын. Он спрыгнул с коня, поднял его, поцеловал три раза.

– Чадо мое возлюбленное, ты еще молод со мной биться, тебе еще не по плечу.

– Папа, поедем домой, мама тебя сколько ждет, у нее уже вся молодость прошла.

Еруслан Лазаревич так и решил, приехал к своей жене, взял их и поехал в свое государство.

– Эх, -говорит, -пойду в свою землю. Ведь если помирать, так там, где родился.

Приехал в свое государство, прожил двести лет и помер.

Много на русской светлой земле богатырей и поныне, так эти богатыри Еруслану Лазаревичу внуки и правнуки.

Сказка вся, а присказка будет завтра после обеда, поевши мягкого хлеба.

В некотором государстве жил король Картаус, и было у него на службе двенадцать богатырей. А самым сильным и главным из двенадцати богатырей почитался князь по имени Лазарь Лазаревич. И сколько ни старались другие богатыри, никто из них не мог на поединках победить молодого Лазаря Лазаревича.

И вот исполнилось ему двадцать лет. Стали родители поговаривать:

Приспело время сыну семьей обзаводиться!

Да и сам Лазарь Лазаревич жениться был не прочь, только невесты выбрать никак не может: то отцу с матерью не по нраву, то жениху не люба.

Так и шло время. И стал Лазарь Лазаревич проситься у родителей:

Отпустите меня в путь-дорогу. Хочу на белый свет поглядеть, да и себя показать.

Родители перечить не стали. И вот распростился добрый молодец с отцом, с матерью и уехал из Картаусова королевства. Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли путь продолжался - приехал Лазарь Лазаревич в иноземное королевство. А в том королевстве весь народ в великой тоске-печали: убиваются-плачут все от мала до велика. Спрашивает он:

Какая у вас беда-невзгода? О чем весь народ тужит?

Ох, добрый молодец, не знаешь ты нашего горя, - отвечают ему. - Повадился в наше королевство морской змей летать и велел каждый день по человеку ему на съедение посылать. А коли не послушаемся, грозится все наши деревни и города спалить - головней покатить. Вот и сегодня провожали одну девицу, отвели на морской берег, на съедение морскому чудовищу.

Богатырь не стал больше ни о чем спрашивать, пришпорил коня и поскакал на морской берег.

В скором времени увидал он - сидит на берегу девица, горько плачет. Подъехал к ней Лазарь Лазаревич:

Здравствуй, девица-душа!

Подняла девица голову, взглянула на него и промолвила:

Уезжай-ка, добрый человек, отсюда поскорее. Выйдет сейчас из моря змей, меня съест, и тебе живому не бывать.

Не к лицу мне, девица-красавица, от змея убегать, а вот отдохнуть охота: притомился в пути-дороге. Я вздремну, а ты, как только змей покажется, тотчас же разбуди меня.

Слез с коня, лег на траву-мураву и уснул крепким богатырским сном.

Много ли, мало ли прошло времени, вдруг взволновалось море, зашумело, поднялась большая волна. То змей море всколыхнул. И принялась девица будить чужеземного богатыря. А Лазарь Лазаревич спит, не пробуждается.

В ту пору змей из воды вынырнул, выбрался на берег. Заплакала девица горючими слезами, и упала одна слеза богатырю на лицо. Он проснулся, увидал змея.

Змей ухмыляется:

Эко, как сегодня раздобрились: вместо одного человека двоих привели, да еще и коня наприбавок!

А не подавишься ли одним мной, поганое чудовище? - закричал богатырь и кинулся на змея.

Началась у них смертная схватка, кровавый бой. Долго бились-ратились. И стал Лазарь Лазаревич замечать, что притомился змей, слабеть начал. Тут богатырь изловчился, кинулся на чудовище и с такой силой ударил его булатным мечом, что напрочь отсек змею голову.

Подошел потом к девице, а она чуть живая от страха. Окликнул ее. Девица обрадовалась:

Ой, не чаяла я живой остаться и тебя живым, невредимым увидеть! Спасибо, что избавил меня от лютой смерти, и я прошу тебя, добрый молодец, не знаю, как по имени звать-величать, поедем к моим родителям. Там батюшка наградит тебя!

Награды мне никакой не надо, а к отцу-матери тебя отвезу.

Сперва девице помог сесть, а потом и сам сел на коня. Приехали в город. Отец с матерью увидели из окна дочь - глазам не верят. Выбежали встречать. Плачут и смеются от радости.

Неужто лютый змей пощадил тебя, дитятко?! Или сегодня только отпустил еще раз повидаться с нами, погоревать?

Вот кто избавил меня от лихой смерти, - отвечала девица и указала на Лазаря Лазаревича. - Он убил проклятого змея.

Отец с матерью не знали, как и благодарить богатыря. Под руки ввели его в белокаменные палаты, усадили за стол на самом почетном месте. На стол наставили всяких кушаньев и питья разного. Ешь, пей, чего только душа пожелает.

А после хлеба-соли отец стал спрашивать:

Скажи, храбрый рыцарь, чем отблагодарить тебя?

Опустил добрый молодец буйну голову, помолчал, потом посмотрел на родителей и на девицу-красавицу:

Не прогневайтесь на меня за мои слова. Я есть князь из славного Картаусова королевства. Ваша дочь-красавица мне по сердцу пришлась, и если люб я ей, так благославите нас под венец идти. То и была бы для меня самая большая награда.

Услышала эти речи девица, потупилась, зарделась, как маков цвет.

А отец сказал:

Ты, любезный Лазарь Лазаревич, мне по душе, по нраву пришелся, а дочь неволить не стану и воли у нее не отнимаю. Как она сама скажет, так тому и быть. Не прими моих слов за обиду. Ну, что скажешь, дочь милая?

Пуще прежнего зарумянилась красавица и тихонько промолвила:

Уж коль пришла пора мне свое гнездо вить, так, видно, так тому и быть. Люб мне Лазарь Лазаревич, избавитель мой.

А невеста согласна, так мы с матерью и подавно перечить не станем, - сказал отец. - За нашим благословением дело не станет.

И в скором времени принялись веселым пирком да за свадебку.

Свадьбу сыграли, пир отпировали, а после свадьбы Лазарь Лазаревич увез молодую жену в свое королевство.

На исходе первого года родился у них сын. Назвали его Ерусланом.

Рос Еруслан не по дням, а по часам, будто тесто на опаре подымался. В три года был как десятилетний.

И стал он на царский двор побегивать, с боярскими детьми стал в игры играть. А сила у него была непомерная, и он по молодости да несмышлености шутил с боярскими детьми шутки нехорошие: схватит кого за руку - рука прочь, кого за ногу схватит - ногу оторвет.

Пришли бояре к королю Картаусу, жалуются:

Мы в великой обиде. Сын Лазаря Лазаревича губит, калечит наших детей. В играх удержу не знает, кому руку, кому ногу оторвал. Осуши наши слезы, государь! Прикажи Еруслана Лазаревича в темницу посадить, либо пусть он уедет из нашего королевства.

Приказал король Картаус позвать Лазаря Лазаревича и сказал ему:

Приходили ко мне бояре, на твоего Еруслана жаловались. Обижает он, калечит боярских детей. И я тебе велю: либо заключи своего сына в темницу, либо отправь прочь из нашего королевства.

Выслушал Лазарь Лазаревич королевский приказ, опустил буйну голову ниже могучих плеч и пошел домой в большой печали.

Что это, Лазарь Лазаревич, ты такой кручинный? - встретила его жена. - Или какая беда-невзгода приключилась?

Рассказал Лазарь Лазаревич про королевский приказ и промолвил:

Это ли не беда-невзгода?

Горько жена заплакала. А Еруслан Лазаревич весь разговор слышал, подошел к родителям, учтиво поклонился и говорит:

Не гневайтесь на меня, батюшка и матушка, злого умысла я не держал, когда играл с боярскими детьми, а вашей вины в том нету. И коли король Картаус приказал мне уехать из королевства, так, видно, так тому и быть. Да вот еще: достать бы мне меч булатный по моей руке, доспехи ратные и коня.

Да разве мало у нас коней в конюшне? - сказал Лазарь Лазаревич. - А мечей да доспехов ратных полон оружейный покой, знай выбирай!

Доспехи-то и меч я подберу в оружейном покое, - ответил Еруслан Лазаревич, - а вот коня по мне у нас в конюшне не нашлось. Всех до одного испытал. Выведут конюхи какого, брошу на холку руку - сразу на коленки упадет. На таких мне не ездить.

Ну, тогда ступай в заповедные луга. Там Фрол-пастух стережет моих коней. Кони в табунах необъезженные, там и выберешь коня по себе, - проговорил Лазарь Лазаревич.

И стали собирать, снаряжать Еруслана Лазаревича. Подобрал он доспехи богатырские, по руке себе разыскал булатный меч и копье долгомерное, взял седельце черкасское, потничек, войлочек, уздечку наборную да плетку ременную. Простился с отцом, с матерью и отправился в путь-дорогу.

Вышел из города и шёл долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли и пришел на заповедные луга. По лугам дорога проторена. В ширину та дорога - коню не перескочить. “Кто же по этой дороге ездит? - подумал Еруслан Лазаревич. - Дай-ка сяду на обочине, подожду”.

Много ли, мало ли времени просидел и увидал: бежит по дороге табун коней. Тот табун только что пробежал, а за ним другой, больше прежнего скачет. И вслед табунщик едет. Сравнялся он с Ерусланом Лазаревичем и заговорил:

Здравствуй, Еруслан Лазаревич! Чего тут сидишь? Кого ожидаешь?

А ты кто такой? И почему знаешь, как меня зовут?

Да как мне тебя не знать! Ведь я служу табунщиком у твоего родителя Лазаря Лазаревича. Обрадовался Еруслан Лазаревич:

Меня батюшка натакал идти в заповедные луга коня выбрать. У нас на конюшне все конишки не ражие. Которому брошу руку на холку, тот и упадет на коленки. Тем коням не носить меня. Пособи мне, Фролушка, коня достать, век твое добро помнить буду.

Не тужи, Еруслан Лазаревич, дело обойдется. Есть у меня конь на примете. Конь богатырский. Когда воду пьет, на озере волны будто в бурю вздымаются, с деревьев листья осыпаются. Только не знаю, сможешь ли ты его поймать? Если поймаешь да сумеешь удержать, конь тебе покорится, почует наездника. Вот он - впереди первого табуна с водопоя бежит, гляди!

Промчался табун мимо, а табунщик говорит:

Пойдем к озеру, я покажу, где конь воду пьет, а ты завтра с утра садись там в засаду и жди.

Наутро притаился Еруслан Лазаревич и стал ждать. Слышит: задрожала земля, послышался конский топ все ближе и ближе... И вот проскакал мимо к водопою первый табун. Всех впереди - конь-огонь: глазами искры мечет, из ноздрей пламя, из ушей дым кудреват подымается. Забрел по колено в воду и стал пить. В озере волны поднялись, на берегу с деревьев листья посыпались.

Напился конь и только выскочил на берег, как Еруслан Лазаревич ухватил его правой рукой за гриву, а в левой уздечку держит. Взвился конь и так ударил копытами, что земля задрожала, но вырваться из рук богатыря не мог и утихомирился, почуял настоящего хозяина.

Вот эдак-то лучше, Орош Вещий! - Взнуздал его, взял повод в руки, отвел туда, где седло да доспехи лежали.

Оседлал Еруслан Ороша Вещего, надел на себя доспехи ратные. В это время подъехал к водопою Фрол-пастух:

Вижу, покорился тебе конь! Сумел совладать.

Спасибо, Фролушка! Сослужил ты мне службу. Век буду помнить!

На том они и распростились. Видел табунщик, как добрый молодец на коня садился, а не успел заметить, как он из глаз скрылся, только пыль столбом завилась, будто его и не было.

Ехал Еруслан Лазаревич день ли, два ли и выехал на широкое поле. Смотрит: что такое? Все поле усеяно мертвыми телами. Лежит на том поле рать-сила побитая. Громко вскричал Еруслан Лазаревич:

Есть ли жив хоть один человек?

Только я один и остался жив из всего нашего войска!

Подъехал Еруслан и спрашивает:

Скажи, кто побил, повоевал ваше войско?

Иван, русский богатырь, - отвечает раненый воин.

А где теперь Иван, русский богатырь?

Поезжай на полдень, может, его и настигнешь. Он уехал биться с другим нашим войском.

Еруслан Лазаревич повернул коня и поехал. Ехал долго ли, коротко ли и выехал на большое поле - широкое раздолье. И на этом поле лежит побитая рать-сила.

Коли есть тут кто живой, откликнись!

Приподнялся один человек:

Чего тебе надо, витязь? Я только один жив и остался из всего нашего войска.

Чья эта побитая рать и кто вас повоевал?

Лежит тут войско Феодула Змеулановича. А побил-повоевал нас Иван, русский богатырь.

А где он сейчас, Иван, русский богатырь?

Да вот видишь поскоки коня богатырского: целые холмы земли из-под копыт мечет. Держись этой ископыти и, коли конь у тебя резвый, настигнешь его.

Поблагодарил Еруслан Лазаревич воина и поехал вокруг поля в ту сторону, куда вела ископыть. Ехал он и день, и два с утренней зари до вечерней и на третий день увидал на зеленом лугу шатер белополотняный. Возле шатра богатырский конь пшеницу ест. Еруслан Лазаревич расседлал, разнуздал своего коня и пустил его на волю. Орошо Вещий тотчас подошел к пшенице и тоже принялся есть.

Вошел Еруслан Лазаревич в шатер и видит: спит в шатре крепким сном Иван, русский богатырь. Ухватился было Еруслан за меч, да подумал: “Нет, не честь мне, а бесчестье на сонного руку подымать, а вот самому с дороги отдохнуть надобно”. Подумал так и сам повалился спать.

Первым проснулся Иван, русский богатырь. Проснулся и увидел незваного гостя. Стал его будить:

Встань, проснись, пробудись, добрый молодец! Еруслан Лазаревич поднялся, а Иван, русский богатырь, говорит:

Хоть и лег ты спать у меня в шатре незваный, непрошеный, да ведь постоя с собой не возят. По нашему русскому обычаю, коли гость гостит да не пакостит, такому гостю - всегда честь и место. А ты, как видно, худых мыслей не держишь. Садись со мной хлеба-соли отведать да рассказывай, кто ты есть таков? Чьих родов, каких городов, как звать-величать тебя?

Я из славного королевства Картаусова. Зовут меня Еруслан Лазаревич. О тебе, Иван, русский богатырь, слышал много, и захотелось с тобой свидеться. Гнал по твоему следу много дней, видал побитые тобой рати Феодула Змеулановича. Мнил я себя самым сильным богатырем, а теперь и без поединка вижу - ты сильнее меня. Будь мне названым старшим братом!

Побратались Иван, русский богатырь, и Еруслан Лазаревич, выпили по чарке зелена вина, поели дорожных припасов и стали беседу продолжать. Спрашивает Еруслан Лазаревич:

Скажи, брат названый, почему ты бьешься-ратишься с королем Феодулом Змеулановичем? Чего ради извел у него столько войска?

Да как же, любезный Еруслан Лазаревич, мне было не биться, не ратиться? Полюбили мы друг друга с красной девицей-душой, дочерью Феодула Змеулановича, и приехал я в его королевство честь по чести, по добру делу, по сватовству. А Феодул Змеуланович нанес чести великую поруху, стал браниться, кричать: “Знать-де его, прощелыгу, не знаю, ведать не ведаю и на глаза не пущу! Скоро на ваше царство войной пойду, всю Русь повоюю, а русских богатырей в полон возьму”. И послал мне навстречу войско. Напало на меня войско, а ведь известное дело: кто меч первый поднял - от меча и погибнет. И побил, повоевал я Змеуланову рать, а он вслед другую послал. И ты сам ведаешь, что с ней сталось. Вот и надумал я сказать ему: “Совсем напрасно ты, Феодул Змеуланович, на свою силу понадеялся! Хвастал, что Русь повоюешь, богатырей русских полонишь. А вышло не по-твоему. Так не лучше ли нам замириться подобру-поздорову? Отдай своей волей дочь за меня, а не то силой возьму”. Поедем со мной, Еруслан Лазаревич, мой названый брат, к стольному городу короля Феодула Змеулановича. Коль станем свадьбу играть, так на свадьбе попируешь.

Снарядились богатыри и поехали. Подъехали к городу на полпоприща, и затрубил Иван, русский богатырь, в боевой рог.

Прискакал вершник из пригородной заставы к королю:

Иван, русский богатырь, всего на полпоприща от города стоит. А с ним приехал какой-то чужестранный богатырь.

Всполошился Феодул Змеуланович:

Ох, беда какая! Он один две рати побил, а теперь, коли их двое, все наше королевство в разор разорят!

Потом мало-помалу опомнился, слез с теплой лежанки, корону надел, приосанился:

Эй, слуги! Зовите скорее королеву, пойдем с хлебом-солью встречать, авось замиримся. - Послал своих князей да бояр: - Ступайте на заставу, ведите Ивана, русского богатыря, в город, а мы с королевой у ворот встретим.

С почестями да с хлебом-солью встретили названых братьев.

Что между нами было, то прошло, пусть быльем порастет, - сказал король, - а мы с королевой рады-радехоньки честь по чести гостей принять.

Раздернули во дворце столы, и пошел пир горой. А в скором времени и свадьбу принялись играть.

На свадебном пиру Еруслан Лазаревич улучил время и спросил невесту Ивана, русского богатыря:

Прекрасная королевна, есть ли на свете кто красивее тебя?

Смутилась королевна от этих слов:

Про меня идет слава, что я красивая, но вот, слышно, за тридевять земель, в тридесятом государстве живут три сестры, так младшая из трех сестер краше меня.

А не слыхала ли ты, кто, кроме Ивана, русского богатыря, твоего супруга, сильнее меня?

Про тебя и про твою силу и храбрость, Еруслан Лазаревич, тоже катится слава по всей земле. А вот слух идет, что в славном Индийском царстве стоит на заставе тридцать лет богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка. Говорят, он богатырь из богатырей, а который из вас двоих сильнее, про то сказать не могу, да и никто не может, покуда вы силами не померитесь.

Поблагодарил он красавицу королевну, и на том их беседа окончилась. А когда свадебный пир отпировали, стал Еруслан Лазаревич прощаться со своим названым братом Иваном, русским богатырем, и его молодой женой. Они его уговаривают:

Погостил бы еще хоть сколько-нибудь дней!

Нет, спасибо! Я и так у вас загостился, мой Орош Вещий отдохнул, и пора путь продолжать.

Оседлал коня, надел богатырские доспехи и поехал за тридевять земель в тридесятое государство.

Едет Еруслан Лазаревич день с утра до вечера, с красна солнышка до закату. И так много дней путь-дорога продолжалась. Приехал в тридесятое государство, где жили красавицы сестры. Коня привязал к точеному столбу, к золоченому кольцу, задал корму, а сам поднялся на резное крыльцо: стук-стук-стук!

Двери открыла девушка-покоёвка, спрашивает:

Кто ты есть таков? По какому делу пожаловал? Как про тебя сказывать?

Скажи: приехал-де витязь из славного Картаусова королевства. А зовут меня Еруслан Лазаревич. Надо мне трех прекрасных сестер повидать.

Убежала сенная девушка, и, не мешкая, вышли к нему три сестры, одна другой краше:

Милости просим, добрый молодец. Пожалуйте в покои!

Перво-наперво усадили гостя за стол, наставили перед ним всяких кушаньев и напитков. Напоили, накормили.

Встал Еруслан Лазаревич из-за стола, учтиво трем девицам поклонился:

За угощенье спасибо! Теперь сам вижу: не зря молва по всему белому свету катится, что никого нет краше вас да приветливее!

Сестры при этих словах глаза опустили, зарделись, зарумянились, потом взглянули друг на друга и ответили гостю:

Спасибо на ласковом слове, любезный Еруслан Лазаревич! Но только напрасно считают нас первыми красавицами. Вот в Вахрамеевом царстве царевна, дочь царя Вахрамея, - та настоящая красавица. Всем Марфа Вахрамеевна взяла. И ростом, и дородством, и угожеством. Глаза у нее с поволокою, брови черные, соболиные, идет, как лебедушка плывет! Вот уж она из красавиц красавица.

Про мудрость вашу тоже идет молва. И вот еще хочу спросить вас, прекрасные сестрицы, не слыхали ли вы, кто самый сильный богатырь на свете?

Слухом земля полнится, - они отвечают. - Идет слава про Ивана, русского богатыря. Говорят о нем, что он самый сильный и храбрый.

Ивана, русского богатыря, я и сам хорошо знаю. Он мне названый старший брат.

И о твоей силе да храбрости, наш гость дорогой, - продолжали девицы, - молва докатилась до нас раньше, чем ты сам сюда пожаловал. Да вот еще много говорят о сильном богатыре Ивашке Белой епанче, Сарацинской шапке. Он стоит тридцать лет на заставе в славном Индийском царстве. Ну, а видеть нам его не приходилось.

Побеседовал с прекрасными сестрами Еруслан Лазаревич, поблагодарил их за хлеб, за соль и распрощался.

Выехал из города и призадумался: “Много времени я странствую и не знаю, что дома творится. Надо домой попадать, отца с матерью проведать. И заодно попрошу благословения жениться. После поеду в Вахрамеево царство да стану сватать Марфу Вахрамеевну”.

Поворотил Ороша Вещего и поехал в Картаусово королевство.

Едет Еруслан Лазаревич и едет: день да ночь - сутки прочь. Как Орош Вещий отощает, тогда расседлает, разнуздает коня, покормит и сам отдохнет, а потом с новыми силами путь продолжает. И вот, наконец, стал к родным местам подъезжать. В нетерпенье коня понукает и скоро увидал вдали стольный город Картаусова королевства. Въехал на пригорок, смотрит и глазам не верит. Вокруг города чьих-то войск видимо-невидимо. Город со всех сторон войсками окружен. Конники скачут на борзых конях, а пешие к городским воротам подступают. “Что тут деется?”- подумал он. Только успел с холма спуститься, встретился ему Фрол-табунщик. Прочь от стольного города уезжает.

Здравствуй, Фролушка!

Табунщик остановил коня, узнал Еруслана Лазаревича, поздоровался.

Не знаешь ли ты, - спрашивает богатырь, - чья это рать-сила столь велика к нашему городу подступает?

Ох, Еруслан Лазаревич! Поехал я из заповедных лугов в город на подворье к твоему родителю, князю Лазарю Лазаревичу, да чуть было в полон не угодил. Спасибо, конь выручил, ускакал я от неприятеля, и вот гоню прочь от города обратно в заповедные луга. Такая ли то беда-напасть приключилась. Подступил, вишь, к нашему стольному городу князь Данила Белый с несметными полками конного и пешего войска, а у нашего короля Картауса богатырей, кроме князя Лазаря Лазаревича, в городе нет никого. Кто куда разъехались. Заперлись король с боярами, да горожане за городскими стенами отсиживаются. Ни в город, ни из города проезда нет, и грозится Данила Белый все королевство разорить.

Видит Еруслан Лазаревич: оборонять королевство некому. Да и войска у Данилы Белого нагнано тьма-тьмущая. Разгорелось сердце молодецкое, раззудилось плечо богатырское: хлестнул он плетью Ороша Вещего и поскакал к городу.

Увидали неприятели - скачет прямо на них богатырь. Переполошились, загалдели:

Богатырь едет Картаусу на подмогу! Сам князь Данила Белый повел конников навстречу и кричит:

Живым его берите, ребятушки!

А Еруслан Лазаревич разогнал коня и как вихрь налетел на Данилиных конников. Рубит мечом и колет копьем направо и налево, а Орош Вещий грудью коней валит, всадников поверженных копытами топчет. И скоро все поле усеялось телами. Остальные конники, кто успел, разбежались.

В ту пору увидал Еруслан Лазаревич самого Данилу Белого, нагнал его, ударил тупым концом копья долгомерного и вышиб из седла... Ступил ему на грудь Орош Вещий. Взмолился князь Данила:

Оставь меня в живых, храбрый, могучий богатырь! Клятву даю, что ни один мой воин не переступит веки-во-веки границы Картаусова королевства! Детям и внукам своим закажу не воевать с вашим королевством.

Будь по-твоему, - сказал Еруслан Лазаревич, - но, если когда-нибудь клятву нарушишь, тогда пощады не будет!

Век твое великодушие буду помнить и клятвы моей не нарушу! - сказал Данила Белый, поднялся на ноги, тотчас приказал снять осаду и повел свои войска прочь от Картаусова королевства.

В городе увидели: уходят вражеские войска. И вдруг закричали:

Да ведь это Еруслан Лазаревич, сынок князя Лазаря Лазаревича!

Весть эта скоро дошла до Лазаря Лазаревича и до самого короля.

Отец с матерью и король Картаус с ближними боярами вышли из главных ворот и с великими почестями встретили Еруслана Лазаревича. Мать от радости плакала и обнимала сына. Король Картаус прослезился и проговорил:

Не знаю, чем отблагодарить тебя, Еруслан Лазаревич, за то, что спас ты нас всех и наш стольный город. А за старое, за давнее обиды на меня не держи. То дело прошлое. А теперь гостя желанного надо кормить, поить!.. Выкатите бочки с вином да с медами стоялыми! - король приказал. - Пусть сегодня все угощаются и прославляют силу и удаль славного могучего богатыря Еруслана Лазаревича!

Три дня тот пир продолжался. А на четвертый день Еруслан Лазаревич поблагодарил короля Картауса за угощение, низко отцу с матерью поклонился и сказал:

Долго мы были в разлуке. Много разных земель и городов я повидал, а все равно не усидеть мне дома. Охота еще на белый свет поглядеть и себя показать. Отпустите меня, любезные батюшка и матушка! А если доведется встретить суженую, дайте родительское благословение.

Отец с матерью прекословить не стали. Благословили сына и начали собирать в путь-дорогу.

Не удержишь такого сокола в родительском доме. Сам был молодой, по себе знаю! - сказал Лазарь Лазаревич. - Пусть поездит, потешится!

Оседлал Еруслан Лазаревич своего Ороша Вещего, надел на себя доспехи богатырские, распрощался с домашними и поехал.

Выехал из своего города и подумал: “Сперва я поеду в славное Индийское царство, погляжу, что за богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка. А оттуда в Вахрамеево царство заеду. Охота повидать Марфу Вахрамеевну”.

Ехал Еруслан долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, стал подъезжать к славному Индийскому царству. Смотрит: впереди застава, а возле заставы спит-лежит богатырь. “По всему видать, это и есть богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка”, - подумал Еруслан Лазаревич. Подъехал совсем близко, а богатырь и ухом не ведет, спит, похрапывает.

Перегнулся Еруслан с седла и крепко стегнул его ременной плетью:

Этак ли на заставе стоят, царство охраняют? Тут кто хочешь пройдет, проедет, а ты спишь, прохлаждаешься!

Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка вскочил на ноги и сердито закричал:

Кто ты есть таков? - За палицу схватился. - Мимо меня вот уже скоро тридцать лет тому, как зверь не прорыскивал, птица не пролетала и ни один человек не проезжал! А ты вздумал со мной шутить шутки нехорошие, плетью бить осмелился! Я ведь тебя на ладонь положу, а другой прихлопну, и останется от тебя мокрое место! Поедем-ка в поле, я тебя проучу!

Оседлал коня, надел доспехи, и поехали они в чистое поле в смертную игру играть, силой мериться.

И только первый раз разъехались, как ударил Еруслан Лазаревич противника тупым концом копья, сразу и вышиб из седла. А Орош Вещий ступил ногой на грудь. По-иному заговорил Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка:

Не предавай меня смерти, славный могучий богатырь! Сам теперь вижу: сила у меня против твоей половинная и того меньше. Да и годы мои уходят, а ты еще только матереть начинаешь. Давай лучше побратаемся. Будь ты мне старшим братом названым!

В смерти твоей мне корысти нету, - отвечал Еруслан Лазаревич, - ну, а славу про тебя напрасно распустили. Богатырь ты не ражий. Вставай!

И отвел прочь Ороша Вещего. Поднялся Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка, поклонился названому брату в пояс и сказал:

Заезжай-ка в славное Индийское царство! Для тебя путь туда открытый. Погости у нашего царя!

Еруслан Лазаревич повернул коня, поехал прямо в стольный город и в скором времени въехал на царский двор. Расседлал, разнуздал Ороша Вещего, привязал у столба точеного за золоченое кольцо.

Царь сидел у окошка и увидал, как приехал во двор чужестранный витязь. Вышел на резное крыльцо, встретил богатыря приветливо, ласково и повел речь так:

Добро пожаловать, любезный гость, не взыщи, не знаю, как тебя звать-величать. Чьих будешь родов, из какого государства?

Богатырь учтиво поздоровался и ответил:

Я из славного Картаусова королевства, сын князя Лазаря Лазаревича, а зовут меня Еруслан Лазаревич.

С этими словами поднялся на крыльцо. Царь повел его в покои, накормил, напоил, про дорогу расспросил, а потом говорит:

Вот как славно, что навестил меня. Мы каждому хорошему гостю рады, а такому богатырю, каков ты есть, у меня во дворце честь и место! А теперь с дороги, небось, отдохнуть охота. Эй, кто там есть! - хлопнул царь в ладони.

Прибежали на зов слуги.

Отведите гостя в опочивальню и приготовьте все так, чтобы он в обиде не остался!

Погостил Еруслан Лазаревич у индийского царя, поблагодарил за угощение и поехал путь продолжать. Едет и думает: “Узнал, каков есть прославленный богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка, повидался и с ласковым, хлебосольным царем славного Индийского царства, а теперь поеду в Вахрамеево царство. Все равно нет мне и не будет покоя, покуда своими глазами не увижу Марфу Вахрамеевну”.

Едет Еруслан путем-дорогой, день, другой и третий. До Вахрамеева царства осталось рукой подать: какой-нибудь день езды.

В ту пору повстречался ему странник, калика перехожая. Снял странник колпак земли греческой, поклонился богатырю:

Здрав буди, Еруслан Лазаревич! Удивился богатырь, спрашивает:

Кто ты есть таков? Видно, знаешь меня, коли по имени называешь!

Я - калика перехожая. Странствую по всем землям, по всем городам. Бывал в Картаусовом королевстве, захаживал к твоим родителям, много раз тебя видел. Проходил вот я недавно мимо Картаусова королевства и несу вести нерадостные, печальные.

Богатырь с коня соскочил, от нетерпения ухватил странника за плечо:

Скорее говори, что творится у нас в королевстве? Видал ли батюшку с матушкой? Живы ли, здоровы ли они?

Погоди, Еруслан Лазаревич, не тряси меня! Эдак и руку оторвешь! Дома у вас беда стряслась. Князь Данила Белый улучил время и напал врасплох с несметным войском. Много народу побил-порешил, а больше того во полон угнал. Стольный город сжег дотла, разорил, камня на камне не оставил. Короля Картауса, твоего родителя Лазаря Лазаревича да кое-кого из ближних бояр живыми захватил, выколол им глаза. Увез незрячих в свое княжество, в темницу заточил. Там они и поныне томятся.

Выслушал Еруслан Лазаревич все, что рассказал странник, опустил голову и промолвил:

Эх, совсем напрасно я тогда Данилу Белого в живых оставил! Землю он ел, клялся не воевать с королевством Картауса, я и поверил! А он вон чего натворил! Отплатил за мою доброту. Ну, погоди, рассчитаюсь с тобой! Теперь пощады не будет!

С этими словами вскочил он на коня, простился с каликой перехожей и помчался в княжество Данилы Белого.

Приехал, разыскал темницу, где сидели родители, король Картаус и ближние бояре. Стражу раскидал, расшвырял, замок сорвал и прямо с порога крикнул:

Здравствуйте, свет сердечные родители, матушка и батюшка! Здравствуйте, ваше величество, король Картаус, и вы, бояре ближние!

Тут заговорила мать богатыря:

А ведь и правда он, - промолвил Лазарь Лазаревич - Вот, сын любезный, сколь великое, тяжкое горе нас постигло. Все потеряли и даже свету белого не видим. Ну да не об этом сейчас речь. За горами, за морями, близко ли, далеко ли - сам там не бывал, а от верных людей слыхал, - есть царство, и правит тем царством Огненный щит, Пламенное копие. Есть в этом царстве колодец с живой водой. Сослужи ты службу:

съезди к Огненному щиту, Пламенному копию, привези живой воды, спрысни наши раны, и мы прозреем.

Съездить-то я съезжу к Огненному щиту, Пламенному копию, - отвечал Богатырь, - но сперва надо Данилу Белого разыскать.

С теми словами вышел добрый молодец из темницы.

А в ту пору, покуда Еруслан Лазаревич с пленниками разговаривал, прибежал к Даниле Белому тюремный стражник:

Беда, князь! Какой-то чужестранный богатырь всю стражу на тюремном дворе побил! Только я один живой остался.

Не иначе, как это сын Лазаря Лазаревича, - сказал Данила Белый. - Скорее подымай тревогу, собирай войска, какие есть в городе!

А про себя подумал: “В темнице-то его легче всего одолеть”. Скоро-наскоро надел боевые доспехи, вскочил на коня и повел свое войско.

А Еруслан Лазаревич тем временем выехал из тюремного двора на площадь и увидал княжеское войско. Будто коршун на цыплят, ринулся он на дружину Данилы Белого. Кого мечом достанет - до седельной подушки развалит, а кого копьем из седла вышибает. Орош Вещий грудью вражьих коней опрокидывает, копытами ратников топчет. И скоро побил, повоевал Еруслан все это войско. Осталось в живых дружинников вовсе мало, и те кинулись наутек.

Тут и приметил Еруслан Лазаревич скачущего прочь Данилу Белого.

Тебя-то мне и надо! - крикнул он, пришпорил коня и помчался вслед за князем-захватчиком.

И сколько тот своего коня ни нахлестывал, Орош Вещий скоро настиг его.

Еруслан Лазаревич вышиб Данилу Белого из седла и отсек ему голову.

Худую траву из поля вон! - Поворотил коня, приехал в темницу. - Выходите все на волю, перебирайтесь покуда во дворец Данилы Белого!..

Затем говорит королю Картаусу:

Здешнее княжество придется приписать к нашему королевству. А ты становись на престол Данилы Белого, и живите в этом городе, покуда не привезу живой воды. Наш-то стольный город покуда все равно разрушен, когда еще застроится, - и поехал в царство Отенного щита, Пламенного копия.

Ехал Еруслан, ехал, и раскинулось перед ним широкое поле. А на том поле лежит побитая рать-сила. Зычным голосом крикнул богатырь:

Эй, есть ли на этом поле хоть один жив человек?

А чего тебе надобно? - отозвался один воин.

Скажи, кто побил это войско большое?

Всю нашу рать-силу побил Росланей-богатырь.

А где он сам, Росланей-богатырь?

Проедешь недалеко, увидишь другое поле с побитым войском. Он там лежит убитый.

Миновал богатырь побитое войско, проехал недалеко и наехал на другое поле, которое тоже все было усеяно телами. “Это побоище много больше первого”, - подумал он и вдруг увидал большой холм. Подъехал ближе и диву дался - то оказался не холм, а громадная, как сенная копна, голова лежит. Крикнул:

Есть ли кто живой?

Никто не отозвался. Крикнул еще раз - опять ответа нет. И только когда третий раз закричал, открыла голова глаза, зевнула и проговорила:

Ты кто такой? И чего тебе надо?

Я из славного Карта Усова королевства. Зовут меня Руслан Азаревич. Хочу узнать, чья эта побитая рать-сила? И где могучий богатырь Росланей?

Богатырь Росланей я и есть, - голова отвечает, - а войска, что лежат на первом и на этом поле, привел царь Огненный щит, Пламенное копие. Вел он свои дружины против меня, и я их побил, повоевал, да вот и сам, как видишь, лежу побитый.

Как же это случилось? Ты обе рати побил-порешил и сам пал порубленный?

Много лет тому назад, когда я был еще совсем малый, - заговорила голова, - царь Огненный щит, Пламенное копие с большим войском напал врасплох на наше царство. А царем у нас был тогда мой отец. Собрал, он наскоро небольшую дружину и вышел навстречу. Закипела битва, кровавый бой. У Огненного щита, Пламенного копия войска было много больше, и он победил. Много наших воинов погибло. Моего отца полонили, и царь Огненный щит, Пламенное копие убил его.

А когда я вырос и стал сильным богатырем, надумал отомстить Огненному щиту, Пламенному копию. Проведала об этом волшебница, что жила в нашем царстве, и говорит мне: “Царь Огненный щит, Пламенное копие очень сильный богатырь, да к тому же волшебник, и победить его ты сможешь, если достанешь меч-кладенец. На море-океане, на острове Буяне, на высокой горе под старым дубом есть пещера. В той пещере и замурован еще в давние времена волшебный меч-кладенец. Только с этим мечом и можно победить Огненного щита, Пламенного копия”.

Немало трудов положил я и долго странствовал, но волшебный меч-кладенец достал и поехал в царство Огненного щита, Пламенного копия. Он послал против меня рать-силу. А когда я это войско побил-повоевал, он собрал еще рать-силу, больше первой, и сам повел мне навстречу. Сошлись мы вот на этом самом поле. Стал я их бить, как траву косить, а которых конь топчет. И в скором времени мало кто из них жив остался. А сам Огненный щит, Пламенное копие подскакал ко мне, кричит: “Сейчас тебя смерти предам!” Я размахнулся, ударил его своим волшебным мечом, и он тотчас с коня повалился. Тут слуги его вскричали: “Вот как славно Росланей-богатырь угостил его своим мечом. Ну-ка, дай ему еще разик! Тогда и поминки по нему можно править!” Ударил я другой раз. Только меч его задел, как тут же со страшной силой отскочил и мне голову отрубил, а Огненный щит, Пламенное копие сразу же ожил как ни в чем не бывало. В это самое время подоспел мой названый брат. Схватил он меч-кладенец и сунул мне под голову. Потом Огненный щит, Пламенное копие много раз посылал своих богатырей и сам приезжал, но никому не удалось вытащить меч-кладенец из-под головы, как ни старались. Он и сейчас вот тут подо мной.

На том голова Росланея окончила свой рассказ и спросила:

А ты по какому делу заехал сюда и куда путь держишь?

Еруслан Лазаревич рассказал, зачем он едет в царство Огненного щита, Пламенного копия.

Это похвально, Еруслан Лазаревич, что ты своих близких в горе-беде не покинул, выручил, а теперь поехал живую воду для них доставать. Но скажу тебе: напрасно ты туда поедешь. Ты еще не знаешь, каков есть этот злодей Огненный щит, Пламенное копие. По-доброму, по-хорошему у него зимой льду не выпросишь. Разве он даст живую воду? И силой тоже ты у него ничего не добьешься, потому что ни стрела, ни копие, ни меч его не берут. Он тебя десять раз успеет убить, пока ты замахиваешься. А вот лучше послушай, что я тебе стану рассказывать, хорошенько запомни и, коли послушаешься, одолеешь его.

Еруслан Лазаревич выслушал все, что ему наказывала Росланеева голова, поблагодарил и на прощание сказал:

Как только достану живую воду, приеду к тебе и приращу голову к телу...

После этого сел на своего Ороша Вещего и поспешил в царство Огненного щита, Пламенного копия. Стал подъезжать к городу. Огненный щит, Пламенное копие увидал богатыря, выехал навстречу и издалека стал огненные стрелы метать.

Воротись, а то сожгу тебя! - закричал. Еруслан Лазаревич снял шлем, помахал и крикнул:

Приехал к тебе не биться, не ратиться, а по доброму делу!

Кто ты таков? И чего тебе надо? Говори!

Я из славного Картаусова королевства. Зовут меня Еруслан Лазаревич. О твоей силе и славе молва по всей земле идет, и я хочу к тебе на службу поступить!

Отвечает Огненный щит, Пламенное копие:

Если сумеешь с моими двенадцатью богатырями достать меч из-под Росланеевой головы, тогда возьму на службу, а не достанешь, пеняй на себя! Не быть тебе живому!

Слушай, Огненный щит, Пламенное копие, обойдусь я и без твоих богатырей! Один управлюсь, достану меч!

Подъехал Огненный щит, Пламенное копие поближе и говорит:

Поезжай скорее, привези меч, тогда будешь у меня старшим над богатырями!

Еруслан Лазаревич поворотил коня. Когда приехал на поле брани, голова Росланея увидала его издали:

Ну как? Видал Огненного щита, Пламенного копия?

Все сделал так, как ты говорил. Приехал за мечом-кладенцом.

Голова откатилась в сторону:

Бери, но помни: ударь только один раз!

Еруслан Лазаревич поднял меч, сел на Ороша Вещего и уехал.

Огненный щит, Пламенное копие, как только дозорный известил, выехал навстречу и спрашивает:

Достал меч-кладенец?

Вот он, - поднял меч Еруслан Лазаревич, подскакал к Огненному щиту, Пламенному копию и - раз! - ударил его изо всей силы.

Огненный щит, Пламенное копие как подкошенный упал с коня:

Бей его еще раз! - закричали слуги Огненного щита, Пламенного копия.

Не в обычае у добрых молодцев дважды меч подымать. Хватит и одного раза! - крикнул в ответ Еруслан Лазаревич.

Тогда все двенадцать богатырей Огненного щита, Пламенного копия напали на Еруслана с криком:

Бей его! Изрубим на мелкие куски, добудем меч-кладенец и оживим Огненного щита, Пламенного копия!

Да не тут-то было! Всех их побил-повоевал Еруслан Лазаревич. Затем разыскал заветный колодец, запасся живой водой. Сам немного выпил и Орошу Вещему дал. И сразу всю усталость с них как рукой сняло.

Не успел выехать на поле брани, как голова Росланея тотчас его увидала и заговорила:

Коли воротился, должно, одолел Огненного щита, Пламенного копия, моего супостата! А живую воду нашел?

Привез, - отвечает Еруслан Лазаревич, - сейчас ты здрав будешь.

Голова подкатилась к туловищу, стала как надлежит. Еруслан Лазаревич спрыснул живой водой, и голова приросла к телу. Поднялся Росланей, такой большой и матерый - глядеть боязно.

Ну, Еруслан Лазаревич, великую ты мне службу сослужил, век не забуду! И, если понадобится, жизни для тебя не пожалею!

Чего об этом говорить, - сказал на то Еруслан Лазаревич. - Разве без твоего меча-кладенца да мудрого совета мог бы я победить Огненного щита, Пламенного копия и живую воду добыть? На вот, возьми! - и подает ему меч.

А Росланей-богатырь отвел его руки и проговорил:

Нет, Еруслан Лазаревич, мой названый брат, меч тебе еще пригодится.

А ведь меч-то мне как раз по руке пришелся, - сказал Еруслан Лазаревич, - спасибо, любезный Рос-ланей, названый брат мой. Ну, а теперь надо поспешать к родителям.

И мне надо идти своего коня искать, - промолвил Росланей-богатырь - Видать, где-нибудь недалеко отсюда пасется. Конь верный, только он и может меня нести.

На том богатыри и распрощались. Росланей пошел своего коня искать, а Еруслан Лазаревич поехал в княжество Данилы Белого. Как только приехал, вбежал во дворец, попрыскал живой водой глаза, и сразу отец с матерью и король Картаус с боярами прозрели и так обрадовались, что от великого счастья даже немножко поплакали.

Король Картаус в честь Еруслана Лазаревича завел большой пир-столованье. На том пиру все пили и ели и прославляли геройство и удаль Еруслана Лазаревича.

Пир отпировали. И говорит богатырь своим родителям:

Надобно мне побывать в Вахрамеевом царстве. Благословите в путь-дорогу!

Ну что же, - промолвил Лазарь Лазаревич, - хоть и жалко расставаться, да, видно, делать нечего. Мы с матерью теперь, слава богу, здоровы. Поезжай, коли надо!

Скорым-скоро собрался, снарядился, сел на своего Ороша Вещего, и только пыль завилась за добрым молодцем.

Ехал Еруслан долго ли, коротко и попал, наконец, в Вахрамеево царство. Подъехал к стольному городу, смотрит, ворота крепко-накрепко заперты. Постучал. На стук отозвались стражники:

Кто таков? И чего тебе надобно?

Зовут меня Еруслан Лазаревич, а приехал я к королю Вахрамею по доброму делу.

Ворота растворились, и, как только богатырь проехал, опять их крепко закрыли. Он подумал: “Почему город держат на запоре?”

Царь Вахрамей встретил его ласково:

Милости просим, добрый молодец! Не знаю, как звать-величать.

Я из Картаусова королевства, сын князя Лазаря Лазаревича, а зовут меня Еруслан Лазаревич. Много по свету ездил, во многих землях побывал, и захотелось ваше государство навестить.

Ах, вот ты кто! - сказал царь Вахрамей. - Слава о твоих подвигах и геройствах, любезный Еруслан Лазаревич, идет по всем землям, по всем городам. Дошла она и до нашего царства. И я рад дорогому гостю, но не могу утаить от тебя, что постигло нас большое горе. Повадился трехглавый морской змей летать, людей поедать. Оттого сидим мы взаперти, да ведь от крылатого чудовища городские стены - не защита.

Часто ли морской змей прилетает? - спросил Еруслан Лазаревич.

Через каждые три дня. Сегодня он как раз прилетит и опять кого-нибудь унесет, - отвечал царь Вахрамей и прибавил: - Проходи, гость дорогой, в покои. Надо тебе с дороги поесть, попить и отдохнуть!

Спасибо! Но сперва надобно мне на морском берегу побывать, а уж потом и отдохну, - сказал Еруслан Лазаревич.

С этими словами он вышел из дворца, вскочил на Ороша Вещего и поехал из города на морской берег. Коня остановил, затрубил в боевой рог раз и другой. После третьего раза поднялась на море большая волна, а вслед за тем показался из воды трехглавый морской змей. Все три пасти разинуты, зубы оскалены, шестеро глаз злобой горят.

Взглянул змей на берег и заговорил:

В этот раз царь Вахрамей не стал меня дожидаться, сам послал человека на обед да еще и коня в придачу!

А ты, проклятое чудовище, погоди раньше времени хвалиться, как бы не подавиться! - крикнул богатырь.

И только успел змей на берег ступить, как Еруслан поскакал, взмахнул мечом-кладенцом и с одного раза огрубил две головы.

Перепугался змей, взмолился:

Могучий богатырь, не предавай меня смерти, не руби моей остатней головы! В Вахрамеево царство летать никогда не стану, а тебе богатый выкуп дам. Есть у меня драгоценный камень невиданной красоты, такого на белом свете не сыскать.

Где же твой драгоценный камень?

Сейчас достану!

С теми словами бросился змей в море и в скором времени воротился, принес и отдал богатырю драгоценный камень неслыханной красоты.

Принял Еруслан Лазаревич подарок и прямо со своего коня перемахнул змею на спину.

Вези к Вахрамею во дворец и сам ему скажи, что никогда больше не будешь нападать на людей!

Ничего морскому змею не оставалось делать, как только повиноваться. И повез он богатыря в стольный город, а Орош Вещий вслед побежал.

В городе и во дворце начался великий переполох, когда увидели, как чужестранный богатырь приехал на морском чудище.

И царь Вахрамей, и весь народ стали просить, уговаривать:

Еруслан Лазаревич, не оставляй проклятого змея в живых. Сколько из-за него, злодея, люди слез пролили. Сейчас-то он смирный, а когда ты уедешь, опять за старое примется. Знаем мы его!

Богатырь перечить не стал, соскочил со змея и отсек у него голову.

На двенадцати подводах вывезли горожане змея из города и закопали в глубоком овраге.

Убрали черные флаги, что возвещали о беде-невзгоде, и весь народ повеселел.

А Вахрамей задал пир на весь мир. Созвал гостей со всех волостей. Рядом с собой, на самое почетное место, посадил Еруслана Лазаревича, принялся его потчевать:

Ешь, пей, гость дорогой! Уж не знаю, чем отблагодарить тебя.

В ту пору из своих покоев вышла к гостям красавица царевна. Взглянул на нее богатырь да так и обмер - до того была прекрасна Марфа Вахрамеевна. “Отродясь не видывал краше, - подумал он, - век бы на нее глядел, любовался”.

И у Марфы Вахрамеевны сердце екнуло. Чинно она гостям поклонилась, еще раз глянула на Еруслана Лазаревича и глаза опустила - хорош, пригож!

Пированье столованье окончилось. Поблагодарили гости за хлеб, за соль, распрощались и разошлись, разъехались. Тогда Еруслан Лазаревич и повел речь:

Приехал я к вам, царь-государь, по доброму делу, по сватовству. Если бы ты благословил, а Марфа Вахрамеевна пошла за меня замуж, так лучшей судьбы-доли мне и не надобно!

Любезный Еруслан Лазаревич, если дочь согласна, так и я рад с тобой породниться. Теперь за тобой дело, Марфа Вахрамеевна, - повернулся он к дочери. - Скажи, люб ли тебе жених?

Зарумянилась девица-красавица, потупила очи ясные и потом промолвила:

Я твоя и воля твоя, батюшка царь-государь! А коли благословишь, так я согласна.

Вот и хорошо! - весело сказал царь Вахрамей. - Ай, по сердцу, по душе мне зять сыскался.

В царском житье ни пива варить, ни вина курить - всего вдоволь. В скором времени свадьбу сыграли, пир отпировали.

И стал Еруслан Лазаревич жить-поживать со своей молодой женой Марфой Вахрамеевной у тестя.

День за днем, неделя за неделей - так незаметно почти целый год прошел.

Как-то раз говорит Еруслан Лазаревич Марфе Вахрамеевне:

Надо съездить проведать родителей, да и тебя показать отцу с матерью.

Ох, рада бы я радёхонька поехать твоих родителей повидать и с тобой не разлучаться, да ведь сам видишь, нельзя мне теперь в дальнюю дорогу ехать, а путь туда не близкий, не легкий. Навести их в этот раз один, только скорее возвращайся. А на тот год уже всей семьей поедем. И помни: как поедешь мимо Девьего царства, станут тебя звать погостить, смотри не заезжай. Если заедешь, околдует тебя Царь-девица.

Ну что ты! Зачем мне в Девье царство заезжать? Потом подал ей золотой перстень с тем драгоценным камнем, что от морского змея получил:

Если сын у нас родится, отдай ему, когда он в возраст придет. И пусть ни днем ни ночью перстня этого с руки не снимает.

Затем собрался, снарядился и отправился в путь-дорогу.

Едет Еруслан Лазаревич да едет. День прошел и другой прошел. На третий день видит - раскинулся перед ним сад, глазом не охватить. В том саду великолепный дворец стоит, золотой крышей на солнышке горит. Окна во дворце хрустальные, наличники замысловатой резьбой изукрашены.

Только поравнялся с садом, как вырыснул кто-то на коне из ворот. Вгляделся Еруслан Лазаревич и увидел: скачет к нему поленица удалая, на коне сидит как влитая. Глаза у поленицы соколиные, брови черного соболя, личико белое, румяное, из-под шлема спадают косы до пояса. Заговорила, словно реченька зажурчала:

Ведь я тебя, добрый молодец, из окошечка увидала. Чего ради едешь мимо, к нам не заворачиваешь попить-поесть, коня накормить, побеседовать?

Спасибо, Царь-девица, недосуг мне. Еду отца с матерью навестить, - отвечал Еруслан Лазаревич.

Сам глядит на поленицу - глаз оторвать не может.

Что за недосуг! - молвила Царь-девица. - Не торопись ехать, торопись коня кормить, скорее приедешь куда надо.

И улыбнулась, будто летним ласковым солнышком обогрела.

Сразу позабыл богатырь про женин наказ, повернул коня и стремя в стремя поехал с Царь-девицей в чудесный сад.

В Девьем государстве девицы-красавицы - одна другой краше, а прекраснее всех сама Царь-девица, удалая поленица.

Еруслану Лазаревичу тотчас жаркую баню натопили. Намылся он, напарился. Стала Царь-девица угощать его винами заморскими, медами стоялыми, всяких кушаньев на стол наставила.

Напоила, накормила, начала на лютне играть да своим тонким нежным голосом подпевать.

Слушает добрый молодец не наслушается, глядит на Царь-девицу не наглядится. Потом набежало во дворец множество девиц и почали песни петь, хороводы водить.

В песнях, плясках да забавах год прошел и другой прошел. А Еруслану Лазаревичу думается: “Ох, долго загостился! На часок заехал, а прожил два дня”. Стал было Царь-девицу благодарить:

Пора мне ехать!

А она принялась уговаривать, ласковыми словами улещать:

Свет Еруслан Лазаревич! Не покидай меня, не езди, останься!

Нет, надо мне родителей повидать!

Успеешь с отцом, с матерью свидеться! Побудь хоть недельку, утешь меня!

Поддался добрый молодец на уговоры да на ласку. Резвые ноги будто к месту приросли. Остался в Девьем царстве. Ему кажется - неделя прошла, ан восьмой год на исходе.

Вскоре после того, как уехал Еруслан Лазаревич, Марфа Вахрамеевна родила сына. Дали ему имя Еруслан Ерусланович. Родился Еруслан Ерусланович крепким да сильным и с самых первых дней стал так быстро расти и матереть, что на втором году казался двенадцатилетним подростком. А когда ему исполнилось семь лет, стал он могучим богатырем. Не находилось ему в поединках во всем государстве равного по силе и сноровке. Всех побеждал.

Однажды спрашивает Еруслан Ерусланович у матери:

Скажи, сударыня матушка, где мой батюшка Еруслан Лазаревич? Говорили, будто уехал он в Картаусово королевство к дедушке с бабушкой. Не приключилось ли в пути-дороге с ним чего? Благослови, я поеду батюшку разыскивать.

Заплакала Марфа Вахрамеевна:

Ну, куда ты поедешь, как опричь своего царства нигде не бывал, ничего не видал. Отец уехал и не иначе как попал в Девье царство. Околдовали, зачаровали там его, и нет оттуда возврату. А ты и вовсе погибнешь!

Не вникает в это Еруслан Ерусланович, знай стоит на своем.

Все равно поеду, батюшку Еруслана Лазаревича разыщу и привезу домой.

Видит Марфа Вахрамеевна - не уговорить ей сына, и сказала:

Ну, будь по-твоему, поезжай, только возьми вот этот перстень и не снимай его с руки ни днем ни ночью.

И надела на палец Еруслану Еруслановичу золотой перстень с драгоценным камнем, подарком морского змея.

Король Вахрамей тоже долго отговаривал внука, а под конец рукой махнул:

Поезжай!

Скорым-скоро Еруслан Ерусланович снарядился и стал прощаться. Царь Вахрамей, Марфа Вахрамеевна и все нянюшки, мамушки, сенные девушки вышли его провожать. Видали, как на коня садился, да не видели, как укатился. Только пыль столбом завилась за добрым молодцем.

Ехал он долго ли, коротко ли - версты тогда были немереные, и на третий день поутру раскинулся перед ним громадный чудесный сад, а в саду дворец с золоченой крышей и хрустальными окнами. “Это и есть Девье царство”, - подумал молодой богатырь. Подъехал к воротам и вскричал громким голосом:

Посылайте поединщика, а не то ворота порушу! Услышала Царь-девица и спрашивает:

Кто такой в ворота ломится, поединщика требует?

Приехал какой-то чужестранный витязь, совсем еще, видать, молодой, - отвечает богатырь, что стоит стражником у ворот.

Поезжай без промедления да хорошенько проучи его, невежу! - приказала Царь-девица.

Богатырь из ворот выехал и закричал:

Кто ты такой, молодой невежа? В ворота ломишься да еще и поединщика требуешь!

Вот когда съедемся, узнаешь, какой я есть невежа! - крикнул в ответ молодой наездник.

Съехались, и Еруслан Ерусланович легким ударом с первого раза вышиб богатыря из седла.

Смерти тебя предавать не стану! Ступай скажи Царь-девице: пусть пошлет поединщика. Не к лицу мне с таким, как ты, силами мериться!

Побитый богатырь воротился, рассказал про могучего витязя. Царь-девица пошла будить Еруслана Лазаревича:

Встань, пробудись, мил сердечный друг! Приехал какой-то чужестранный младой богатырь и требует поединщика. Жалко будить тебя, да делать нечего. Ведь только на тебя и вся надежда!

Еруслан Лазаревич поднялся, надел боевые доспехи, оседлал Ороша Вещего и выехал в чистое поле, в широкое раздолье.

Съехались они и так сильно сшиблись, что кони сели на задние ноги, а богатыри ни который ни которого не ранили. Повернули коней, разъехались и стали снова съезжаться.

“По виду совсем еще юноша, а никому не уступит силой да боевой сноровкой”, - подумал Еруслан Лазаревич.

Когда съехались во второй раз, опять сшиблись мечами, Еруслан Лазаревич ударил с такой силой, что поединщик не удержался в седле и упал с коня на сыру землю. А Орош Вещий сразу ступил ему на грудь. Глянул Еруслан Лазаревич на богатыря и заметил - что-то блеснуло у юноши на руке. Еще взглянул, узнал свой перстень, и пало ему на ум: “Уж не сын ли мой?” Спрашивает:

Скажи, какого ты роду-племени, как тебя по имени зовут, величают по отчеству?

Если бы мой конь ступил тебе на грудь, я не стал бы спрашивать, выпытывать у тебя ни роду, ни племени, ни про отца, ни про мать, а отрубил бы напрочь голову!

Не хочу я твою молодую жизнь губить, - проговорил Еруслан Лазаревич. - Только скажи, кто твои родители и как тебя зовут?

Моя мать - Марфа Вахрамеевна, а отец - славный могучий богатырь Еруслан Лазаревич. Меня зовут Еруслан Ерусланович.

Еруслан Лазаревич тотчас с коня на землю соскочил, поднял молодого витязя, крепко обнял его и говорит:

Вот как мы встретились, мой сын дорогой! А сколько тебе лет?

Мне исполнилось семь лет, восьмой пошел. Захотелось тебя разыскать. И вот как привелось встретиться.

“Как же так? - подумал Еруслан Лазаревич. - Гостил я в Девьем царстве всего одну неделю с небольшим, а сыну теперь уж восьмой год пошел?”

Потом сказал:

Поедем поскорее, сын дорогой, в Вахрамеево царство.

Сели на коней и поехали домой.

Много было радости, когда Марфа Вахрамеевна и царь Вахрамей встретили богатырей. Устроил царь Вахрамей пир на весь мир. А когда отпировали, он сказал:

Слушай, Еруслан Лазаревич, зять мой любезный, стал я стар, совсем одолели меня недуги да немощи. Становись на престол и правь царством, а я на покое буду век доживать!

Так-то оно так, - отвечал Еруслан Лазаревич, - по белу свету я наездился, с копьем долгомерным да с мечом-кладенцом натешился и царством править согласен. Только есть у меня забота: про отца с матерью ничего не знаю. Повидаться охота, а от царских дел недосуг туда ехать.

О том тужить-горевать нечего, - Вахрамей говорит, - есть у тебя теперь замена. Еруслан Ерусланович съездит в Картаусово королевство, поклон отвезет да и в гости их к нам пригласит.

И вот заступил на престол Еруслан Лазаревич, а Еруслан Ерусланович уехал в Картаусово королевство.

Много ли, мало ли времени прошло, воротился Еруслан Ерусланович домой, а с ним приехали и родители Еруслана Лазаревича.

На радости завели пир на весь мир. Я на том пиру был, мед да пиво пил, обо всем этом узнал, да и рассказал.

ПОВЕСТЬ О ЕРУСЛАНЕ ЛАЗАРЕВИЧЕ. П. называемая в рукописях по-разному (“Сказание о некоем славном богатыре Уруслане Залазоревиче”, “Сказка полная о славном и сильном витязе Еруслане Лазаревиче и о его храбрости и невообразимой красоте царевне Анастасии Вахромеевны”, “История о славном и сильном витязе Еруслане Лазаревиче”), представляет собой запись устной сказки. Ученые считают, что сюжет ее пришел на Русь с Востока, и находят близость ее эпизодов с персидской поэмой Шах-На-ме (X в.). Имена персонажей П. восходят к персидскому

Источнику – Урус-лан – Рустам или Арслан, Залазоревич. – сын Заль-Зара, волшебный конь Араш у персов звался Рахш. Возможно, что путь перехода персидской сказки в русскую литературу не был прямым. Г. Н. Потанин считал, что она была известна в монгольском фольклоре, отразилась в сказках о Чингисхане. А. С. Орлов предполагал, что русская версия сложилась на Дону в XVI в. в казацкой среде, явившейся передаточным звеном от восточной литературы к русской.

Л. Н. Пушкарев связывает запись устного произведения с появлением в нач. XVII в. литературы посадских демократических кругов, испытавших сильное влияние устного народного творчества. Сказка об Уруслане настолько вобрала в себя черты русского фольклора и русского быта, что ее можно назвать оригинальным произведением с заимствованным сюжетом. В П. встречается немало эпизодов, общих с русскими былинами об Илье Муромце, об Иване Годиновиче, о Подсолнечном царстве.

Хотя самые ранние списки П. датируются 40-ми гг. XVII в. но сложный путь свода разнообразных сюжетов, которые в нее вошли, дает возможность предполагать довольно раннее их появление на Руси: так, П. В. Владимиров думает, что восточная сказка могла стать известна на Руси уже в XIII – XIV вв.

П. рассказывает о богатыре Еруслане, изгнанном из царства царем Киркоусом за богатырские “шутки”. Он отправляется “потешиться в чистое поле”, совершает ряд подвигов, в том числе освобождает царя Киркоуса, его богатырей и своего отца, победив пленившего их врага. Освободив от дракона дочь индийского царя, Еруслан женится на ней, но покидает ее, уже ожидающую ребенка, услышав о еще более прекрасной царевне. Сошедшись в богатырском поединке с выросшим сыном, Еруслан узнает его по камню в кольце и, выслушав упреки сына, возвращается к индийской царевне.

Сочинения по темам:

1. Программой рекомендуется и насыщенное библейскими мотивами “Сказание о Вавилонском царстве”. Это сказание можно рассматривать как своеобразный памятник литературы XV века,...
2. “Повесть о Савве Грудцыне ” – произведение, созданное неизвестным автором в 60-х гг. XVII в. В произведении отразились исторические события...
3. “Повесть о Ерше Ершовиче” – тоже сатира на судопроизводство. Но если в “Повести о Шемякином суде” высмеиваются взяточничество и несправедливость,...
4. Акир был советником у Синагрипа, царя Адорской и Наливской земли. Ему было возвещено от Бога, что он останется бездетным. У...

К переводным повестям примыкает «Повесть о Еруслане Лазаревиче». Она возникла в казачьей среде на основе восточного сюжета, восходящего к поэме великого таджикско-персидского поэта Фирдоуси «Шах-намэ» (X в.). Герой поэмы Рустем в русской переработке превратился в удалого богатыря Уруслана, а затем Еруслана. Он называет себя «русином» и «крестьянином», блюдет благочестие, отправляется на «вещем коне Араше в чисто поле казаковать». Уруслан обладает гиперболической богатырской силой. В десятилетнем возрасте, играя со сверстниками, он причиняет им увечья: «...ково возмет за руку, и у тово руку вырвет; а ково возмет за ногу, тому ногу выломит». Он проявляет доблесть и мужество, в бою не знает устали и постоянно одерживает победы: разбивает войско Данилы Белого, пленившего царя Киркоуса и его советника Залазара, отца Уруслана; побеждает в поединке русского богатыря Ивана; с помощью волшебного меча убивает Зеленого царя; побеждает «сторожа» границ «Индейского царства» богатыря Ивашку Белая поляница; убивает «чудо о трех головах», пожиравшего людей; вступает в единоборство с собственным сыном. Уруслан бескорыстен, благороден и незлопамятлив. Он выручает из плена изгнавшего его Киркоуса; убивает Зеленого царя, чтобы вернуть зрение Киркоусу и своему отцу, помазав их глаза печенью и кровью Зеленого царя. От предложенной ему Киркоусом награды Уруслан отказывается: «Государь царь! одно взяти: либо корыстоватися, или богатырем слыти!» Уруслан горд и самолюбив. Он гордится своей богатырской силой и не силах снести обиды, «сшибает голову» царь-девице, когда та хвалит Ивашку Белую поляницу и хулит его, Уруслана. Поверженному на землю Ивашке говорит: «Брате Ивашко! за то тебя убью, что тобою девки хвалятца». Уруслану чужды хитрость, обман, коварство. Наехав на спящего богатыря Ивана, он не решается его убить: «Убити мне сонного человека не честь мне, богатырю, будет». Свои подвиги Уруслан совершает во имя правды, чести и справедливости, но его подвигами также руководит стремление найти совершенную в мире женскую красоту. Герой был близок и понятен русскому читателю, видевшему в нем отражение своего идеала человека. Живая сказовая речь, широкое использование поэтики фольклора способствовали превращению «Повести о Еруслане Лазаревиче», как и «Повести о Бове Королевиче», в настоящие народные книги, характеризуя которые Ф. Энгельс писал: «Народная книга призвана развлечь крестьянина, когда он, утомленный, возвращается вечером со своей тяжелой работы, позабавить его, оживить, заставить его позабыть свой тягостный труд, превратить его каменистое поле в благоухающий сад; ...она также призвана... прояснить его нравственное чувство, заставить его осознать свою силу, свое право, свою свободу, пробудить его мужество, его любовь к отечеству». Итак, вследствие изменений, происшедших в жизни, быте и сознании людей, меняется характер переводной литературы. Переводятся произведения преимущественно светского содержания. Однако переводчики по-прежнему не ставят своей целью передать с максимальной точностью оригинал, а приспосабливают его к вкусам и потребностям своего времени, наполняя подчас чисто русским содержанием, используя достижения и открытия в изображении человеческого характера, сделанные оригинальной литературой. Герои переводных повестей изображаются многогранно, их поступки органически вытекают из свойств и качеств характера. Исключительные обстоятельства, в которых они действуют, служат средством заострения положительных сторон их натуры. Образы переводной литературы в ряде случаев тесно сближались с персонажами устного народного творчества. Благодаря этому переводные произведения становились достоянием национальной народной литературы. Следует отметить, что приверженцы старины по-прежнему переводят с греческого языка хроники (хронограф Дорофея Монемвасийского), житийные сборники и сборники чудес («Грешных спасение»). Однако доля переводной литературы подобного рода становится незначительной. Усиление культурных связей России с Западом отражается и в повестях русских послов. И хотя их официальные отчеты - «статейные списки» - не могут быть отнесены к произведениям художественной литературы, они содержат ряд конкретных наблюдений быта, нравов, культурной жизни европейских стран XVII в. Таковы «статейные списки» посольства В. Лихачева в Ливорно, Чемоданова в Венецию, П. Потемкина в Испанию и Францию, Б. Шереметева на Мальту и дневник путешествия по Италии П. Толстого.

Вот решил Лазарь семью заводить. Выбрал он себе жену хорошую да пригожую, молодую, красивую. Сыграли свадьбу, стали жить счастливо, а через некоторое время и ребёночек у них родился. Родился мальчик крепкий, здоровый. Назвали его Ерусланом, по батюшке - Лазаревичем.

Жил-был в стародавние времена в королевстве Картауса богатырь славный Лазарь, а по батюшке - Лазаревич. Был это самый храбрый и сильный богатырь в королевстве. Не раз он спасал семью королевскую и всех жителей от набегов разных войск вражеских. Только на него и была надежда у Картауса.

Вот решил Лазарь семью заводить. Выбрал он себе жену хорошую да пригожую, молодую, красивую. Сыграли свадьбу, стали жить счастливо, а через некоторое время и ребёночек у них родился. Родился мальчик крепкий, здоровый. Назвали его Ерусланом, по батюшке - Лазаревичем. И расти он начал так быстро, что родители иногда забывали, сколько ж ему лет. Он в пять годков такой силой уже обладал, что собственного отца, богатыря храброго да сильного, побороть мог.

А хоть и крупный да сильный мальчик был, а всё-таки ребёнок. И хотелось ему с другими ребятами играть. А силушка-то была у него великая. Вот и плакали от него другие дети частенько. Он думает, что играется, а дети от него в слезах убегают да родителям жалуются.

Вот терпели бояре какое-то время эти игры Еруслановы, а потом решили королю жаловаться. Сказали, что хоть и сын Ерус-лан Лазарю, а так продолжаться дальше не может.

Призвал тогда король к себе Лазаря Лазаревича да и говорит:

Давай-ка, богатырь мой лучший да верный, будем решать, как нам с твоим сыном быть. Вижу я, что растёт тебе замена хорошая, однако люди на него жалуются. Не умеет он силушку свою рассчитать, над детьми боярскими издевается. Предлагаю я тебе отправить его подальше от моего королевства. Пускай постранствует, повзрослеет, уму-разуму наберётся. А там посмотрим, может, и вернётся домой и станет службу нести, как ты.

Опечалился Лазарь. Но не смел он ослушаться приказа королевского. Делать было нечего. Вернулся богатырь домой, призвал к себе жену с сыном и рассказал всё, не утаивая.

Жена-красавица слезами залилась, на шею мужу кинулась:

Не отправляй ты сына от дома далеко, Лазарь! Как же можно, он ещё маленький совсем. Как он без родительской опеки проживёт?

Не печалься, матушка, - говорит тогда Еруслан. - Я только по годам маленький, а по уму-то да по силе уже юноша. Проживу как-нибудь. Буду странствовать по белу свету, силушку богатырскую развивать, стану, как батюшка. Будут про меня люди говорить, будет слава добрая ходить. Дайте мне только коня ретивого, латы богатырские да оружие какое.

Говорит тогда отец Еруслану:

Пойди, сынок, в те луга, где стада коней моих пасутся. Пасёт их Фрол, он тебе поможет выбрать коня богатырского, тебе подходящего. Но знай, что кони те дикие, седока на себе никогда не чуяли, будь осторожен с ними.

Попрощался тогда Еруслан с родителями, надел латы богатырские, оружие взял и пошёл себе коня выбирать.

Пришёл он к тем лугам, где пастух Фрол за стадами его отца следил. Смотрит, а на лугах кони пасутся - один другого краше. Все крепкие, шерсть блестит, гривы по ветру развеваются. А впереди всех самый красивый конь стоит.

Подошёл тогда Еруслан к Фролу, поздоровался, рассказал историю свою и просит этого коня, самого красивого. А Фрол и говорит:

Этот конь так просто никому ещё не давался, ты попробуй его оседлать. Если получится, то будешь им владеть. Но знай, что не так просто это сделать. Конь этот силён, горд. Он по полю бежит, так земля трясётся, клубы пыли поднимаются.

Я всё-таки попробую, - отвечает Еруслан. - Я ведь богатырь, сын Лазаря. Силушка и у меня имеется.

Сказал это Еруслан и направился к коню. А тот как раз к ручью пошёл воды напиться. На скаку его Еруслан Лазаревич остановил, за загривок схватил и держит крепко. Как ни пытался конь вырваться - не получилось. Оседлал его Еруслан и направился к Фролу.

Вижу, справился ты с конём! - удивился Фрол. - Молодец, узнаю сына Лазаря Лазаревича, передалась тебе силушка отцовская великая. Ждут тебя подвиги ратные, будут ещё люди о тебе говорить.

Спасибо тебе, Фрол, - ответил Еруслан. - Теперь поеду я дальше. Буду странствовать, хочу на мир поглядеть да себя показать. С богатырями смелыми хочу познакомиться, силушкой померяться. До свидания!

Вскочил Еруслан на коня, и след его простыл, только пыль клубами поднялась.

День ехал Еруслан, два ехал, три. Видит: поле перед ним широкое. Подъехал ближе Еруслан, смотрит на поле и глазам своим не верит: на поле целое войско лежит. Думает богатырь: «Кто же мог целое войско побить? Какой такой богатырь в этих краях объявился?» Вдруг слышит Еруслан Лазаревич, как будто зовёт его кто-то. Обернулся и видит одного-единственного человека живого на всём поле.

Что случилось с твоим войском? Кто с вами такое учинил? - спрашивает Еруслан.

Это всё русский богатырь Иван. Он всё войско один побил и дальше поехал. Если найдёшь его, отомсти за войско наше.

Поехал дальше Еруслан. Ехал один день, ехал другой, наконец подъезжает к следующему полю. И тут видит ту же картину - лежит войско в поле. Смотрит Еруслан, хочет хоть одного живого человека увидеть. Слышит - зовёт его кто-то. Оборачивается - лежит человек. Подошёл к нему богатырь и спрашивает:

Что случилось с войском твоим? Кто побил вас?

Побил нас русский богатырь Иван. Это он мстит королю нашему Феодулу. Хотел Иван на дочери Феодула жениться, а тот против был. Вот Иван и пообещал всё королевство Фео-дулово истребить. Он сейчас дальше поехал. Если догонишь его, так отомсти за нас.

Поехал дальше Еруслан Лазаревич, а сам думает: «Сильный да храбрый этот богатырь русский Иван. Нужно мне познакомиться с ним да силой померяться». Видит Еруслан: впереди клубы пыли поднимаются. Это русский богатырь на коне своём скачет. Решил Еруслан его догнать. День ехал, другой ехал, уж и пыли впереди не видно. На третий день приехал к лесу. В лесу на полянке шатёр раскинут. Слез Еруслан с коня, подошёл к шатру, заглянул в него, а там спит человек богатырским сном. А Еруслан так устал, что самого в сон клонит. Так и свалил его сон рядом с неизвестным богатырём.

Проснулся Еруслан, а никого в шатре нет. Вышел он на поляну, а там у костра сидит человек, который в шатре лежал. И говорит тот человек Еруслану:

Я богатырь русский Иван, а ты кто такой, гость нежданный?

Я Еруслан, по батюшке Лазаревич. Много я про тебя слышал, Иван. Сила, говорят, у тебя великая. Хотел я даже с тобой померяться.

Я тоже про тебя слышал, Еруслан. И про отца твоего слышал. Знаю я, что могучий ты богатырь.

Я, может, и могучий, да ты меня превзошёл. Может, и не будем мы силой меряться? Давай брататься, будь мне братом старшим!

Тут и побратались богатыри. И рассказал Иван свою историю:

Говорят про меня, будто я жестоко два войска побил, будто мщу я королю Феодулу. А по правде-то он сам первый войной на меня пошёл, а я себя да Русь-матушку защищаю. Да есть у него дочь. Очень мне она по сердцу пришлась, хочу я на ней жениться. Надо мне силу свою показать, страху на королевство Феодулово навести. Вот поймёт он, что сила во мне великая есть, что и ему, если надо, я пригодиться смогу, и отдаст за меня дочь. Хочу я ещё раз в королевство его поехать. Вдруг он согласится свадьбу сыграть. Хочешь, Еруслан, поехали со мной!

Да отчего ж не поехать, поехали!

И отправились два богатыря, два брата названых к королю Феодулу.

Ехали они день, другой день ехали, на третий день добрались до королевства Феодулова.

А там паника творится. Феодул узнал, что оба войска его побиты. Боится он, что богатырь русский всё королевство перебьёт.

Подумал Феодул и решил, что такой муж, пожалуй, для его дочери сгодится да и на службе пригодится. Приказал он впустить Ивана с Ерусланом и вышел с королевой вместе и с дочерью встречать гостей.

Здравствуй, Иван! Знаю я, что оба войска моих ты побил. Значит, могучий ты богатырь, правду о тебе говорят. Только не хочу я больше воевать с тобой. Силушку ты свою показал. То, что не отступишься ты от цели своей, тоже я вижу. Давай забудем все наши ссоры. Хочешь на дочери моей жениться, так знай, что я согласен. С таким мужем моя девица-краса не пропадёт. Женитесь и живите счастливо да внучат мне растите. Сегодня прямо свадьбу и сыграем. А пока проходи вместе с другом своим, отдыхайте, к празднику готовьтесь.

Прошли гости в королевство Феодулово, отдохнули, выспались, а вечером устроили пир да свадьбу. Все бояре да купцы на праздник собрались, пили, ели, веселились, песни пели. Столы от угощений ломились. И Еруслан на свадьбе гулял. Вот смотрит он на Ивана с женой-красавицей и думает: «И мне же когда-то надо семью создавать. Интересно, есть ли в целом свете ещё такие девицы красивые да пригожие?»

Подошёл Иван к девушке да спрашивает:

Скажи, жена брата моего названого, вот Иван - самый сильный богатырь, а ты - самая красивая девица, так? Или есть ещё в свете кто красивее тебя и сильнее Ивана?

Ох, Ерусланушка, - отвечает королевна, - земля-то слухами полнится. Про Ивана я слышала, что сильный он богатырь да храбрый, и про тебя слышала, про удаль твою молодецкую. И про отца твоего, Лазаря, слышала, а ещё слышала про богатыря Ивашку-сарацинскую шапку. Этот богатырь в Индийском государстве служит. Уже тридцать лет и три года. И никто за это время не прошёл мимо него незамеченным. Говорят, и муха мимо него не пролетит. И про девиц-красавиц тоже знаю. Слышала, что далеко-далеко отсюда, за полями, за лугами, за горами высокими живут три сестрицы одна другой краше.

Спасибо тебе, королевна! Живите с братом моим названым счастливо, деток растите. А я поеду дальше странствовать да свою судьбу устраивать.

Как ни уговаривали молодые Ерусла-на погостить ещё у них, собрался он в путь-дорогу. Попрощался, на коня вскочил и поехал за поля, за луга, за горы высокие трёх сестёр искать.

Долго Еруслан ехал, не день, не два, не неделю. Наконец приехал он в царство за полями, за лугами, за высокими горами. Видит: ворота перед ним. Постучал, открыли ему три девицы, одна другой краше.

Ты кто такой, богатырь, будешь? - спрашивают.

Я Еруслан, по батюшке Лазаревич. Из королевства я Картаусова. Слышал я о вашей красоте, девицы. Вот захотелось своими глазами посмотреть. Вижу, что не обманули меня. И правда хороши вы, пригожи.

Проходи, Еруслан, за стол, - пригласили девицы. - Присаживайся, угощайся.

Спасибо вам, красавицы.

Прошёл Еруслан за стол, поставили девицы перед ним угощения, ест-пьёт Еруслан да всё на красавиц наглядеться не может.

Все вы, девушки милы сердцу богатырскому, все красивы. Уж красивее, наверно, мне и не сыскать.

Говорит тут одна сестрица:

Мы, Ерусланушка, может, и красивы, и пригожи, а земля слухами полнится. Слыхали мы, что есть в мире царь Вахрамей, а у него дочь, Марией зовут. Так вот про ту Марию говорят, что нет краше её в целом свете, что и собою она хороша, и умна, и хозяюшка чудесная. Такому богатырю, как ты, как раз такая жена нужна. Мы про твою силушку богатырскую тоже слышали.

А слышали ли вы, девицы, ещё про каких богатырей сильнее меня? - спрашивает Еруслан.

Слышали мы про отца твоего Лазаря, что в королевстве Картаусовом служит. Слышали про богатыря русского Ивана. Говорят, что он один два войска Феодуловых побил. А ещё слышали про Ивашку-сарацинскую шапку. Служит этот богатырь могучий в Индийском государстве уже тридцать лет и три года. Говорят, что ни один зверь, ни один человек, даже муха никакая мимо него проскользнуть не может.

Спасибо, девицы, за ваш рассказ. Ивана, русского богатыря, я и сам знаю хорошо. А вот про Ивашку-сарацинскую шапку уже во второй раз слышу, да не видел ни разу. Нужно мне найти его да силой померяться. И в Вахрамеево царство заехать надо. Да и дома давно уж не был, нужно родителей навестить.

Отдохнул немного Еруслан у девиц в гостях, потом собрался, попрощался, на коня вскочил и по дороге к королевству Картаусову поехал родителей навестить.

Долго ли ехал Еруслан, коротко ли, подъезжает уже к родному королевству. Видит издалека: ворота крепко-накрепко заперты. Слышит, гул какой-то раздаётся да как будто звон оружия. Забеспокоился Еруслан, всё ли в порядке в королевстве Картаусовом. Решил ближе подъехать, а тут как раз навстречу ему кто-то скачет. Окликнул Еруслан Лазаревич наездника, ближе подъехал, а это Фрол! Радости тут сколько было! Обнялись старые знакомые, порадовались встрече. Тут Фрол и рассказывает Еруслану:

Вовремя ты, богатырь приехал в родное королевство. Тут беда случилась такая, что только тебе под силу с ней справиться. Напал на Картаусово королевство князь Данила. У Картауса-то защитников, кроме отца твоего, нет. Вот и оказались мы лёгкой добычей для разбойников. Пока хватает сил, не впускают войска чужеземные в ворота, но долго ли ещё молодцы наши продержатся...

Вижу я, Фрол, что без меня справиться с силой вражьей некому, отец один их не одолеет. Ты беги, а я в бой пойду.

Сказал это Еруслан и направил коня прямо к воротам королевства. Увидели войска вражеские богатыря незнакомого, испугались. Видят: конь под ним быстрее молнии, да и сам богатырь могучий.

А Еруслан прямо на всём скаку в войско вражеское ворвался да и пораскидал разбойников. А конь топчет их без жалости. Подбирается уже Еруслан к воротам, а там сам князь Данила стоит. Подельники его испугались, бросили его одного. Делать нечего - понял Данила, что придётся ему один на один с богатырём сражаться. Он тогда обратился к Еруслану:

Назови, богатырь, хоть имя своё, чтобы я знал, с кем силой меряться предстоит.

Ерусланом меня звать, а по батюшке - Лазаревичем. Раз имел ты, Данила, смелость на Картаусово королевство напасть, так теперь выходи против меня биться. Выехали противники на поляну, разъехались в разные стороны и друг на друга поскакали. Размахнулся Еруслан копьём своим да сбросил с коня Данилу. Тот на землю упал, понял, что не победить ему Еруслана, и говорит:

Понял я, что ты могучий богатырь, незачем мне с тобой биться. Давай договоримся: я больше не буду своих воинов в Картаусово королевство отправлять. Только не убивай меня, разойдёмся подобру-поздорову.

Хорошо, - ответил Еруслан, убирайся отсюда вместе с войсками своими и больше не появляйся.

Дал Данила команду воинам своим отступать. Увидели жители королевства и сам король, что ушли гости незваные. Вышли, открыли ворота. Видит Картаус: стоит перед ним Еруслан Лазаревич. Бросился он тогда обнимать его да целовать, благодарил его за спасение и прощения просил за обиды старые.

Возвращайся, Ерусланушка, домой, и родители ждут тебя.

Тут и отец с матерью выбежали, радовались возвращению сына, расспрашивали, где был да что видел. А Еруслан и говорит:

Много я где был, брата названого приобрёл, богатыря русского Ивана. Да решил теперь семьёй обзаводиться. Но перед тем надо мне ещё с одним богатырём силой померяться. Так что, родители мои любимые, я сейчас в Индийское государство направляюсь, а затем - в королевство Вахрамеево. Хочу оттуда жену себе привезти.

Отдохнул немного Еруслан в доме родительском, наелся, напился, коню дал отдохнуть и стал в путь-дорогу собираться. Проводили его родители, благословили. Отправился Еруслан в Индийское государство.

Не день он ехал, не два, не неделю. Вот наконец видит: впереди показалось государство Индийское. Высматривает Еруслан богатыря Ивашку-сарацинскую шапку, а не видит. Подъехал почти к воротам, вдруг видит: лежит на земле, на ковре расписном да на подушке мягкой человек. «Видно, это и есть Ивашка-сарацинская шапка, - думает Еруслан». Подобрался он ближе да как крикнет рядом с богатырём!

Ивашка проснулся, на ноги вскочил, кричит:

Ты кто такой, что так меня пугаешь? И зачем в государство Индийское пожаловал?

Я Еруслан, по батюшке - Лазаревич. Много слышал я о тебе, Ивашка, вот и приехал посмотреть, такой ли ты богатырь могучий, как про тебя рассказывают. Да вижу, что неправду люди говорят. Какой ты богатырь, когда ты спишь посреди белого дня вместо того, чтобы государство от врагов охранять. Даже и силой с тобой меряться не хочу. Развернул тут Еруслан коня, а Ивашка ему и говорит:

Нет уж, раз приехал, так давай меряться. Поехали на поляну.

Выехали богатыри на поляну, разъехались в разные стороны и поскакали друг на друга. Еруслан копьём размахнулся да и скинул с коня Ивашку. Тот на землю упал и говорит:

Извини меня, богатырь. Вижу, что сильнее ты меня. Будь мне старшим братом названым.

Согласился Еруслан.

Пригласил его Ивашка с царём индийским познакомиться. Направился Еруслан прямо в покои к царю. Тот встретил его приветливо, велел сразу слугам на стол накрывать да стал Еруслана расспрашивать:

Раз пропустил тебя богатырь мой Ивашка, значит, достойный ты человек, кто ты будешь такой?

Я Еруслан, по батюшке - Лазаревич. Прибыл я к вам из Картаусова королевства. Много слышал рассказов про богатыря Ивашку-сарацинскую шапку, вот и приехал посмотреть на него.

Я вижу, что ты богатырь могучий, и конь твой ретивый как раз по тебе. Приглашаю тебя погостить в моём царстве. Тут тебе будет почёт и уважение. Отдохнёшь, по садам моим погуляешь, а там решишь, как быть. Можешь у меня на службе остаться, будешь вместе с Ивашкой охранять царство-государство. А можешь дальше путь продолжить.

Спасибо тебе, царь индийский. Да только остаться я у тебя не смогу. Я решил семьёй обзаводиться. Говорят, есть на свете королевство Вахрамеево. А у Вахрамея того есть дочь Мария. Да такая, говорят, она красавица, что больше в мире таких нет. Так что отдохнуть я не откажусь да сил набраться, а потом отправлюсь я дальше странствовать, Марию искать. А потом домой вернусь да буду там службу нести вместе с отцом моим Лазарем Лазаревичем.

Так и сделал Еруслан. Отдохнул он, сил набрался, коню тоже отдохнуть дал. Потом поблагодарил царя индийского за гостеприимство, собрался, попрощался с братом меньшим названым Ивашкой и направился в царство Вахрамея.

Долго ехал Еруслан, не день, не два, не неделю. Видит наконец: раскинулось впереди царство. Подъехал к воротам, а там стражники. Спрашивает Еруслан:

А это ли царство Вахрамеево?

Да, оно и есть, а ты кто такой, зачем пожаловал?

Я Еруслан, по батюшке - Лазаревич. Прибыл я из Картау-сова королевства. Хочу свататься к дочери Вахрамеевой, Марии.

Тогда открыли стражники ворота, пропустили Ерусла-на. Въехал Еруслан в город. Видит: окна и двери все крепко-накрепко закрыты. Думает богатырь: «Что-то неладное в королевстве Вахрамеевом творится, от кого-то люди прячутся». Поехал Еруслан прямо в покои царские. Вышел ему навстречу Вахрамей:

Здравствуй, богатырь, кто ты такой будешь?

Я Еруслан Лазаревич из Картаусова королевства, приехал я к дочери твоей свататься.

Слышал я о тебе, Еруслан, рад, что ты к нам пожаловал. Я уж и сам думал тебя искать да помощи твоей просить. У меня в царстве беда великая приключилась. Раз в три дня прилетает к нам чудище из моря и ворует жителей царства моего. Уже много людей он истребил. Вот мы от него и прячемся. Видишь: все двери да окна заперты.

Я постараюсь тебе помочь, царь. Поеду я к морю да встречусь с этим чудищем.

И отправился Еруслан к морю. Приехал, остановился на берегу и зовёт чудище.

Тут волны поднялись, ветер вихрем закружил, и вышло на берег чудище о трёх головах.

Говорит Еруслан чудищу:

Ты что же это делаешь? Зачем людей воруешь? Неужели тебе в море еды не хватает?

У меня, богатырь, три головы, - отвечает чудище, - и каждая кушать хочет. А в Вахрамеевом царстве людей много! А сейчас на одного меньше станет!

Сказало это чудище, пасть среднюю разинуло и идёт прямо на Еруслана, съесть его хочет. А Еруслан меч свой достал, размахнулся и одним махом две головы чудищу отрубил.

Встрепенулось тогда чудище, назад попятилось, говорит:

Вижу я, могучий ты богатырь. Прошу, не убивай меня. Я тебе откуп дам. Хочешь, камень драгоценный тебе подарю, какого в мире не сыщешь. Только у меня на дне морском такой есть.

Неси свой камень, - говорит Еруслан.

Скрылось чудище под водой, а через некоторое время снова появилось и держит в лапе камень. А тот так сверкает, что Еруслан даже зажмурился! Взял Еруслан камень, а сам думает: «Отпустить это чудище нельзя. Если оно повадилось людей воровать, то уже не перестанет. Надо последнюю голову рубить, чтобы жители царства Вахрамеева спокойно жить смогли».

Размахнулся Еруслан и последнюю голову чудищу отрубил. А затем вернулся к Вахрамею, радостную новость сообщил.

Собрался тогда народ, отправился на берег морской своими глазами на чудище мёртвое посмотреть. И когда убедились жители, что спокойно теперь жить можно, то схоронили они чудище, по домам разошлись, окна раскрыли и зажили весело, как раньше.

А Вахрамей в честь гостя почётного стал пир готовить. Накрыли столы дубовые, пиво, вино принесли, бояре да купцы на пир пришли. Едят гости, пьют. Вышла на пир и дочь Вахра-меева, Мария. Только посмотрел на неё Еруслан и понял, что правду ему говорили - нет на свете девицы красивее Марии.

Достал тогда Еруслан камень драгоценный, который чудище ему принесло, и подарил его Марии. Обратился он к Вахрамею:

Разреши мне на дочери твоей жениться!

Коли дочь согласие даст, так и я не против. Такой зять мне нужен. И за дочь бояться не буду, когда она под такой охраной.

Мария засмущалась, а потом и говорит:

Я, батюшка, согласна за Еруслана замуж пойти.

В тот же вечер и свадьбу сыграли пышную - всё царство гуляло! А потом поехал Еруслан с молодой женой в Картаусово королевство, с родителями Марию познакомил. И стали молодые жить счастливо да детишек воспитывать.